Джеймс Макбрайд - Дьякон Кинг-Конг

И пропала.

Несколько минут он дулся. В церкви денег не было. Они с Сосиской обыскали маленькую постройку раз десять. Хотелось пить, и он перевернул бутылку «Конга», только чтобы обнаружить, что в ней ни капли. Но в этом подвале были и другие заначки радости. Он поднялся, припал на колено и пошарил рукой под ближайшим буфетом, ничего не нашел и тут услышал за плечом звук открывающейся двери и увидел затылок Сосиски, который вошел и скрылся из виду за большим генератором на другой стороне подвала.

— Сосиска? — окликнул он.

Ответа не было. Он слышал, как Сосиска кряхтит и гремит инструментами. Тогда сказал:

— От меня можешь не прятаться. Я еще не запамятовал, что где-то здесь три бутылки «Конга».

Словно в ответ что-то затрещало, и огромный генератор заревел, наполнил шумом помещение. Пиджак поднялся и прошаркал вокруг, обнаружив за генератором Сосиску, чуть ли не распростертого ниц, по плечи в недрах древнего ревущего электрогенератора той же самой модели, что поставила в тупик Руфуса в котельной Вотч-Хаусес. Сосиска вытянулся на боку, мрачно зыркнул на Пиджака, потом опять вернулся к генератору, который горестно заикался.

Пиджак взял ящик и поставил рядом. Сосиска лежал без шляпы. Его голубая форма жилконторы была потрепана и заляпана смазкой. Он снова посмотрел на Пиджака и обратно на ревущий двигатель. Не произнес ни слова.

Пиджак перекричал грохот:

— Прости, Сосиска. Я сам пойду в полицию, чтобы все было честь по чести. Объяснюсь и спрошу, когда мне покинуть город.

Сосиска усмехнулся, не отрываясь от ревущего двигателя.

— Ты дурак дураком.

— Я не думал никаким видом или манером втягивать тебя в эту чепуху, Сосиска.

Тогда Сосиска просветлел и вынул из внутренностей машины длинную руку для рукопожатия.

Но Пиджак только уставился на нее исподлобья.

— Я же извинился. Чего ты мне левую руку суешь? Знаешь ведь, что не к добру.

— А. Прости. — Сосиска торопливо вынул из генератора правую. Удовлетворенный, Пиджак пожал ее и уселся на ближайший ящик.

— Где «Конг»? — перекричал он шум.

Сосиска залез под ближайший верстак и извлек стеклянную бутыль объемом с кварту [32] 1 кварта = 0,946 л. Прим. ред . , полную прозрачной жидкости, осторожно подтолкнул к Пиджаку, потом вернулся к генератору и стал всматриваться внутрь.

— Эта хренотень отрубается каждую неделю, — сказал он.

— У Руфуса в Вотч-Хаусес та же беда, — прокричал Пиджак. — Эти проекты строили в один год. Одинаковые квартиры, туалеты, генераторы, всё. Хлам, а не генераторы.

— Но я о своих забочусь.

— Руфус говорит, штука не в генераторах. А в злых духах.

Сосиска хмыкнул, что-то подкрутил, и механизм снизил уровень децибелов до приемлемого.

— Никакие это не чертовы духи.

— Крысы? Может, муравьи?

— Не в это время года. Даже муравьи не такие дураки, чтобы лезть в эту штуковину. Проводка хреновая, вот что. Древняя, как Мафусаил. Да и нахимичили с ней. Тот, кто это собирал, одной рукой дергал себя за причиндалы, а второй — химичил с проводами.

Пиджак снова отпил из бутыли и протянул ее Сосиске, который сделал долгий глоток, вернул сосуд Пиджаку и снова уставился в нутро старой машины.

— Такой придури еще свет не видывал, — сказал он. — В этом здании тридцать две квартиры. Эта штука подает электрический ток только в четыре. И подсоединена к другой. — Он кивнул на второй большой генератор на стене в противоположном конце помещения, отделенный от первого морем забивавшего подвал хлама: старые раковины, кирпичи, метлы, сор, велосипедные запчасти, швабры, туалетные запчасти — и старые деревянные часы с маятником. — Видать, строил кто-то пьяный в дым, раз так их раскидал вместо того, чтобы сделать всего один.

Сосиска снова отпил, поставил бутылку на пол рядом с генератором, сунул длинные руки в механизм и скрутил вместе два провода. Генератор подавился, сперва закашлялся, потом снова запыхтел.

— Мне надо как-то возместить церковные деньги Рождественского клуба, Сосиска.

— Это меньшая из твоих бед.

— Ой, не начинай опять. Мы тут о нешуточных деньгах говорим. Хетти мне никогда не рассказывала, сколько хранится в той рождественской коробчонке. Или где она ее спрятала. Или кто в нее вкладывался. А теперь пастор Го заявляет на голубом глазу, что там три тысячи долларов. Куча народу клянется, что давали деньги.

— Это не считая четырнадцати сотенных, которые подкинул я, — сказал Сосиска.

— Ну очень смешно.