Джеймс Макбрайд - Дьякон Кинг-Конг

Тот окинул их взглядом и спросил:

— Может, сразу по радио объявишь, Хоакин?

— Но это меняет наш спор, папи, — отозвался Хоакин.

— Ты не выкручивайся, — цыкнул Сосиска. — Я выиграл по-честному.

— Что за спор? — спросила сестра Го.

— Ну… — начал Сосиска и замялся. Бросил запальчиво Хоакину: — Я скорее в бревне буду спать, чем отдам тебе хоть ломаный грош.

— Всякое бывает, брат, — сочувственно сказал Хоакин. — Я все понимаю. Но сигару все равно с тебя жду.

— Я лучше удобрю унитаз десятью сигарами, чем отдам хоть одну тебе!

— Вы дадите взрослому спросить? — нетерпеливо вклинилась сестра Го. Обернулась к Сосиске. — Так что за спор?

Сосиска обратился не к ней, а с робким видом повернулся к Пиджаку.

— Ох, это был спор из-за тебя, приятель, — что тебя закроют, повинтят, понимаешь. Я-то ничего плохо не желаю. Я бы и залог за тебя внес — коли было б чем. Для тебя сейчас самое лучшее — это попасть под арест, Пиджачок. Но теперь мне впору переживать за собственную шкуру. — Сосиска угрюмо отвернулся, потирая подбородок.

— Ордер — это тьфу, Сосиска, — сказал Пиджак. — Полиция ими налево и направо разбрасывается. На Руфуса в Вотч-Хаусес тоже есть ордер. В Южной Каролине.

— Правда? — мгновенно просветлел Сосиска. — За что?

— Украл кошку из цирка, только это оказалась не кошка. Она вымахала, вот он ее и пристрелил, что бы это ни было.

— Может, он убил вовсе не кошку, — фыркнул Сосиска. — Руфус никакой меры не знает. Кто скажет, что он там наделал? Ордера — штука такая. Не знаешь, за что они. Когда на человека есть ордер, значит, он и убить мог!

Повисло тяжелое молчание, пока мисс Изи, Бам-Бам, сестра Го, Хоакин, Пиджак и несколько человек из очереди уставились на Сосиску, который сидел на верхней ступеньке и обмахивался шляпой. Наконец он заметил их взгляды и сказал:

— Ну? И чего все вытаращились?

— А ты?.. — начала мисс Изи.

— Изи, молчи! — гаркнул Хоакин.

— Сам говорилку заткни, бандит беспутный! — огрызнулась она.

— Пойди поучись тонуть, баба!

— Обезьяна!

— Мартышка!

— Me gustaría romperte a la mitad, pero quién necesita dos de ustedes! [24] Я бы разорвала тебя пополам, но кому нужны два тебя! (исп.)

— А ну все прекратите! — прикрикнул Сосиска. — Мне рассказать не совестно. Я убег из рабочей бригады в Алабаме. — Он посмотрел на Пиджака. — Такие дела.

— Вот вам и разница между Алабамой и Южной Каролиной, — гордо сказал Пиджак. — На моей родине человек в рабочей бригаде работает , пока не закончит. Мы в Южной Каролине не убегаем.

— Можно уже с этим закончить и перейти к проблеме? — сказала сестра Го как отрезала. Обернулась к Пиджаку. — Дьякон, тебе надо в полицию. Димс был славным мальчиком. Но сейчас он пляшет под дудку дьявола. Так в полиции и расскажи.

— Не буду я ничего рассказывать. Насколько помню, ничего я ему не сделал, — сказал Пиджак.

— Не помнишь, как имел Димса по-собачьи после того, как подстрелил? — спросила мисс Изи.

— И я об этом слыхала, — сказала женщина из очереди к окошку Хоакина мужчине перед ней.

— А я своими глазами видела, — гордо заявила мисс Изи. — Показал он Димсу, кто тут главный.

Женщина рассмеялась и повернулась к Пиджаку.

— Охо-хо! Да вы головорез, мистер Пиджак! Ну что ж. Лучше быть толстым на кладбище, чем тощим — в похлебке.

— Это еще что значит? — спросил Пиджак.

— Значит, что Димс придет шорох наводить. И лучше тебе поблизости не ошиваться, — ответил Сосиска.

— Ничего мне Димс не сделает, — сказал Пиджак. — Я его всю жизнь знаю.

— Дело не в нем одном, — сказала сестра Го. — Он работает на плохих людей. Я слыхала, что они хуже шайки дантистов.

Пиджак пренебрежительно отмахнулся.

— Я сюда пришел не этот огород городить про то, кто кого застрелил. Я сюда пришел, — он пронзил взглядом Сосиску, — поговорить с неким кочегаром насчет судейского костюма, который я оставил ему в котельной.

— Ну, раз уж мы заговорили о том, кто и кому что возвращает, то где мои права с твоей фотографией над моим именем? — спросил Сосиска.

— А тебе на что? — сказал Пиджак. — У тебя и так забот полон рот. Плюс сейчас моя неделя.

— Я не виноват, что у тебя темное прошлое. — Сосиска протянул руку. — Пожалте прямо сейчас. Тебе все едино они еще не скоро пригодятся.

Пиджак пожал плечами и достал потертый кошелек, пухлый от бумажек, а из него извлек и протянул права, излохмаченные по краям.

— А теперь отдавай мои судейские шмотки, чтобы я снова начал игру. Я еще наставлю местную шпану на путь истинный.