Синтия Д'Апри Суини - Гнездо [litres]

Сперва она хотела наброситься на него с кулаками. Она была вне себя. Значит, он сборщик? Он собирается вырвать душу из ее дома и продать ее? У Джека и Уолтера ушло несколько минут на то, чтобы объяснить ей: Джек пришел спасти все, что можно. Для нее.

– Не понимаю, – сказала она.

– Я кое-кого знаю, – пояснил Джек, показав на пришедших с ним мужчин. – Они заберут все, что ты захочешь, и сохранят.

– Зачем?

– Чтобы снова это использовать, мам, – сказала Нора.

Они с Луизой пребывали в ожидании и волнении. Они уже несколько недель знали о плане Джека и Уолта, с того момента как те обо всем сговорились.

– Если ты когда-нибудь построишь свой собственный дом. Или встроишь это все в уже готовый. Можно сохранить все лучшее и снова пустить в дело.

– Где сохранить?

– У меня есть склад, – сказал Джек. – Для товарного запаса. Если окажется, что тебе это все не нужно, всегда сможем продать.

– Вы это ради меня придумали? – Мелоди не могла поверить. Ее переполняла благодарность.

– Можем оставить только то, что тебе действительно захочется, – улыбнулся Джек.

Он взялся всем руководить. Надо было составить список, выяснить, что стоит сохранять. Выбрать самое важное.

– Может, подниметесь на второй этаж? – предложила Мелоди. – Заварю нам чаю. Чайник мы пока не упаковали.

Нора и Луиза побежали наверх с Уолтом.

– Как насчет витража в холле? – услышала Мелоди голос Луизы. – Мама любит это окно.

Джек пошел с ней в кухню. Осмотрел помещение.

– Не думаю, что здесь многое стоит сохранять, – сказал он. – Все эти шкафчики семидесятых…

– Джек, – произнесла Мелоди, наполнявшая чайник водой над раковиной. – Не знаю, как тебя благодарить. Это все…

– Это моя работа. Это несложно. Но у мастеров почасовая оплата, так что нужно двигаться побыстрее.

– Это не займет много времени, – сказала Мелоди. Она поставила чайник на плиту, зажгла газ. – Что у вас с Уокером?

Джек пожал плечами.

– Улаживаем дела. Я передал ему свою долю Гнезда, и он доплатил разницу, чтобы закрыть мой долг. Мы продаем дом. Он щедр. Половину я не получу, но мне хватит, чтобы удержать магазин на плаву, пока не разберусь, продавать его или нет. Он позволил мне оставить за собой квартиру.

– Но что между вами? Помимо дел.

Джек сел за кухонный стол. Мелоди подумала, что он похудел, но ему, кажется, лучше, чем в прошлую их встречу.

– Сколько тебе было, когда ты вышла замуж?

– Едва исполнилось двадцать два. Ребенок.

– Мне было двадцать четыре, когда я познакомился с Уокером. Ты знаешь, что я никогда не жил один? Мне сорок четыре, а я никогда не жил один. В первые несколько недель после ухода Уокера я не знал, что с собой делать. Засиживался допоздна в магазине, покупал еду навынос и просто смотрел телевизор, пока не усну.

Мелоди осмотрела кухню. Она уже много недель каждый вечер разбирала на части свою жизнь и заворачивала ее в газеты, чтобы упаковать. Ногти у нее были обломанные и черные от типографской краски; руки и плечи болели от перетаскивания тяжелых коробок.

– Сейчас мне это кажется неплохим вариантом.

Джек посмотрел на нее и кивнул:

– А так и есть. Я как раз об этом. Я скучаю по Уокеру. Жутко скучаю и не знаю, что будет дальше. Но я впервые за всю свою жизнь отвечаю только перед самим собой, и мне это нравится. Я не горжусь тем, что меня сюда привело, но очень стараюсь разобраться, и мне, в общем, нравится, хотя бы отчасти.

Мелоди задумалась о том, каково было бы жить одной – приходить домой вечерами, включать свет в темном доме, и чтобы никто не ждал, что ты станешь рассказывать, как прошел день, не собирался ужинать с тобой, или спорить, что смотреть по телевизору, или помогать убрать со стола. Она не скажет Джеку, как грустно оказалось об этом думать. Наверху послышалось жужжание электрической пилы.

– Очень жаль, если вы с Уокером больше не будете вместе, – наконец сказала она.

– О, я уверен, что очень скоро побегу в слезах в его могучие мясистые объятия. Но сомневаюсь, что он меня примет.

И тут на кухню вошли Уолт и девочки.

– Смотри! – сказала Нора.

В руках у нее был кусок дерева. Мелоди сразу его узнала. Он был из кладовки в коридоре второго этажа, тот самый кусок дверной коробки, на котором она раз в год отмечала рост девочек: красным – Норы, синим – Луизы.

– Это первое, что я попросила, – пояснила Нора.

– Правда? – Мелоди была рада, что Нора решила его забрать, потому что из них двоих более сентиментальной всегда была Луиза. – Отличная мысль.