Синтия Д'Апри Суини - Гнездо [litres]

– Я это сделаю, сволочь ты поганая, – сказал он Джеку. – Даже не сомневайся.

В честности было бы хоть какое-то достоинство.

Синатра поднял голову и заскулил.

– Что ты хочешь сказать, мистер С.?

Томми почесал костяшками голову Синатры, то место, где шкура слегка висела и шерсть была очень мягкой. Пес засопел от удовольствия. В конце квартала Томми увидел Стефани, она ему махала. Наверное, хочет, чтобы он помог с сумками. Синатра принялся лаять на что-то с другой стороны.

– Тише, приятель, – сказал Томми и обернулся посмотреть, что так растревожило собаку.

К нему приближалась пара. Женщина была на костылях, а силуэт ее спутника выглядел каким-то неровным. Они шли медленно, разглядывая номера домов. Когда они подошли ближе, Томми не поверил своим глазам. Высокий мускулистый мужчина без руки и женщина с длинными волосами, у которой не было ступни, шли рядом по его улице. Его статуя ожила. Он встал, и лай Синатры превратился в угрожающее рычание.

– Ш-шшш.

Он поднял пса и сунул его под мышку, чтобы успокоить. Ему надо было поспать. Он поморгал, потряс головой, посмотрел снова, но видение не рассеялось. Статуя никуда не делась и по-прежнему шла к нему. у Томми закружилась голова, он поднял глаза к небу. Он не знал зачем, что ожидал там увидеть. На мгновение ему показалось, что он сейчас потеряет сознание. Происходило то, что просто не могло произойти. Дыхание учащалось; он ощутил стеснение в груди, словно кто-то затягивал ремень. Пес выпутался из его хватки, вспрыгнул на крыльцо, повернулся к Томми и залаял уже всерьез, испуганно.

«Ох, пожалуйста, – подумал Томми, – не сейчас». Только не сердечный приступ, которого он так боялся, не пока статуя еще в доме. Он ухватился за железные перила, пытаясь удержаться на ногах. Если статуя в доме, как она может идти по улице? С одной стороны кричала Стефани, звала его по имени. С другой приближалась ожившая статуя. По спине заструился пот, ладони стали липкими. У него удар, или сердечный приступ, или и то и другое сразу. Он попытался глубоко вдохнуть и не смог.

– Тихо, – сказал он Синатре, но не услышал свой голос. Горло пересохло и сжалось.

– Простите.

Теперь статуя стояла перед ним, говорила, хотела подняться на крыльцо.

Томми попытался что-то сказать, но губы его не слушались. Они пришли по его душу , вот что он думал, хотя даже не понимал, что это значит. Пришли за ним? Кто?

– Эй, – мужчина шагнул ближе и потянулся к нему единственной рукой. – Ты как, приятель? Выглядишь не очень.

– Что такое, малыш, что тебя так расстроило?

Томми думал, что женщина обращается к нему, но она прислонила костыли к крыльцу и пыталась успокоить Синатру, пес лаял на ее протянутую руку. Томми уставился на ее ногу, потом на мужчину без руки. Он не мог понять, бредит он или умирает, но что бы это ни было, он понимал, что хорошего в этом мало. « Ронни , – подумал он. – Помоги ».

– Звони 911, – услышал Томми голос мужчины. – Вам помочь, мистер? Как вас зовут?

Голос Винни звучал так, словно шел по длинному туннелю или по трещавшему от статики проводу. Томми не мог разобрать слова, но услышал, как мужчина говорит что-то про 9.11. Черт. И за секунду до того, как упасть ничком, Томми умоляюще посмотрел на них; рука была прижата к сердцу, рот превратился в болезненную щель.

– Что? – сказала Матильда низким от тревоги и страха голосом. – Что такое, Папи?

– Простите меня, – сказал Томми. И повалился к искалеченной ноге Матильды.

Завтра День матери, и Мелоди проснется и проведет последний день в своем любимом доме. В понедельник утром приедет грузовик, в него загрузят все коробки, завернут мебель в стеганые чехлы для перевозки, и они все сядут в машину и поедут за фургоном в свое временное жилье по другую сторону рельсов.

А потом прибудут бульдозеры.

Уолт утаивал это от нее до последнего: их дом купил девелопер, планировавший все снести и в два счета построить новое чудовище. Теперь Мелоди ходила по комнатам с другой печалью; вскоре их вовсе не будет на свете.

Сегодня они ждали приезда сборщиков. Девелопер не просто собирался разрушить ее дом, он сперва хотел его ободрать – дерево, лепнину, дубовые перила, пол из ядровой сосны в гостиной, за которым Мелоди так заботливо ухаживала, – и продать все фирме, собиравшей архитектурные редкости. Уолт пытался увезти Мелоди, но она отказалась. Она хотела посмотреть в глаза скотине, которая разрушит красоту и выгодно ее продаст. Вместе с Норой и Луизой она паковала оставшиеся книги, когда в дверь позвонили. Когда Уолт открыл, Мелоди показалось, что она бредит. На пороге стоял Джек.