Роберт Глэнси - Мелким шрифтом

— Оскар! — крикнул я и услышал в ответ:

— Успокойся, Фрэнк.

Я увидел Оскара прямо под нами, очень близко; он стоял на крошечном уступе над обрывом. Он прицельно прыгнул на него и стоял, уцепившись за ветки, чтобы не сорваться вниз, Это был обман, Оскар и не думал перепрыгивать расщелину, он знал об этом маленьком уступе, а двойной толчок тоже входил в плап уловки. Напряжение спало, но меня охватила ярость.

— Похоже, вы оба перепугались до чертиков, — заявил Оскар и мерзко хохотнул. Он обычно так похохатывал в тех случаях, когда хитростью вынуждал нас проявлять к нему братские чувства. — Ну и видок у вас, неужто вы и вправду подумали, что я рискну прыгнуть? Да ни за что! И никто не перепрыгнет, я вас просто надул.

— Ах ты ублюдок, — в сердцах прошипел Малк; пережитый испуг мешался в его голосе со злостью на Оскара.

Моя злость скоро улетучилась, я успокоился. Какое счастье, что не пришлось бежать домой вызывать «скорую», что брат не погиб и не валяется на дне ущелья, точно сломанная кукла. Рассерженный Малк умчался прочь; я протянул Оскару руку, чтобы помочь выбраться. Оскар сделал вид, будто хочет утянуть меня к себе вниз, но по моему бледному лицу понял, что его шутка зашла слишком далеко. Выбравшись из расщелины, он хлопнул меня по плечу и сказал:

— Спасибо, дружище, но ты зря распсиховался. Я ни за что не рискнул бы прыгать на ту сторону. Я же не спятил.

— Отвали, подонок, — буркнул я. — Я думал, тебе каюк.

Малк, наверно, уже далеко, думал я, скоро придет домой злой как черт, и в ту же минуту увидел его: он быстрым шагом направлялся к нам, затем перешел на бег и вдруг помчался что есть сил; на его лицо было страшно смотреть. Оно выражало предельную решимость — Оскар мог изобразить такую лишь изредка, а я вообще никогда. Решимость Малка была аб. солютной. По его лицу я видел, что молекулы его тела, вск до единой, вибрировали в унисон, и ни одна клетка не смела вякнуть: «Постой, а вдруг мы не перепрыгнем»

Его лицо выражало не только непреклонность, но еще и испуг, будто сама смерть хватала его за быстрые пятки, Если Оскар был мешковатым неуклюжим регбистом, то Малк — стройный, длинноногий, поджарый, без единой жиринки, — прирожденным бегуном. Стройные мускулистые ноги сами несли его ладное тело вперед, наперекор ветру и земному притяжению, позволяя ему развивать скорость, недосягаемую ни для Оскара, ни для меня — его старших братьев! Я только собрался выскочить перед ним на дорогу, чтобы его остановить, и вдруг увидел его лицо. Спокойное, без тени испуга, будто прыжок уже позади, невозможное свершилось, будто он уже отдыхает дома. Но тело его ничуть не расслабилось: напряженное, устремленное вперед, оно стрелой промчалось мимо нас и полетело, но не вверх: чувствуя, что после вертикального прыжка он не сумеет приземлиться на ноги, Малк прыгнул горизонтально, чтобы использовать не только всю набранную скорость, но и каждый дюйм своего длинного тела. То был его единственный шанс совершить прыжок и остаться в живых. Он вытянул руки вперед, словно треклятый Супермен. Я по сей день не понимаю, как он это проделал, ведь прыгнуть с разбегу рыбкой, с вытянутыми вперед руками, невероятно трудно, а он прыгнул; мы с Оскаром не сводили с Малка глаз, а он рванулся вперед и как бы завис в воздух над своей неминуемой смертью; на миг все застыло: и реальность окружающего мира, и законы физики, позволив Малку совершить невозможное. Непостижимым образом он пролетел довольно далеко и в конце концов неуклюже, но геройски плюхнулся на другой стороне расщелины; чтобы удержаться, его растопыренные пальцы крючьями вцепились в землю. При падении Малк всем телом ударился о каменистый откос и вскрикнул от боли; он изо всех сил пытался вскарабкаться на выступ в крутом склоне. Тут реальность очнулась и решила отомстить смельчаку, грубые лапы силы притяжения вцепились ему в щиколотки, затягивая в свои смертельные объятия. Охваченный животным страхом, Малк царапал землю, оставляя в ней длинные 6орозды; наконец нашел точку опоры — корень дерева — и вцепился в него; затем вскарабкался повыше, но не встал — просто лежал, отдуваясь, на животе; до него постепенно доходило, что он чудом избежал смерти; затем он медленно встал на колени, поднялся на ноги и с улыбкой повернулся к нам. Никогда не забуду, как я заорал ему через расщелину:

— Черт возьми, Малки, твоя взяла!

И даже Оскар воскликнул:

— Эй, придурок чертов, ты все — таки совершил Прыжок Веры.