Драгомир Асенов - Биография вечного дня

— Ну хватит! — теребит своих Елена — она и сама не хочет расслабляться, и не терпит, когда расслабляются товарищи. — Время не ждет!

Трое пробиваются сквозь толпу, которая по мере приближения к крытому рынку становится все гуще. И тут Николаю приходит в голову: а не пойти ли им в обход, по Александровской улице? И давка меньше, и будет возможность посмотреть, что сейчас происходит в стороне от главных артерий города.

— Нельзя же судить о настроении людей только по этому, — глубокомысленно замечает он.

Елена и Виктор соглашаются, поглощенные мыслями о деле, которое их ждет. Николай сворачивает в боковую улицу. По правде говоря, предложение пойти кружным путем связано с тайной, о которой его спутники не должны догадываться, о которой никто на свете не должен знать. На узкой улочке, что тянется параллельно Александровской, живет Русокосая — так называет он девушку, в которую влюбился недавно, о которой думает все время с нежностью, хотя даже не знает, как ее зовут. Русокосая живет на втором этаже небольшого бревенчатого дома с облупившейся штукатуркой; а внизу, на жестяном почтовом ящике, с трудом можно прочитать два имени — Живка и Даниэла Тошковы. Николая так и тянет к этому невзрачному дому: он надеется хотя бы мельком увидеть предмет своей страсти — либо в узеньком оконце с геранью, либо на балконе с прогнившими перилами, куда сестры выходят, чтобы поглазеть на прохожих или полюбоваться живописными громадами облаков над низким румынским берегом. Под вечер Русокосая выходит на балкон и подолгу расчесывает свои длинные светлые волосы. Лицо у девушки грустное. Причесавшись, она куда-то уходит, а возвращается домой лишь поздно ночью. Все эти наблюдения накопились у Николая не за один день и не за одну неделю.

Когда вспыхнула эта любовь, когда завладела всем его существом, Николай и сам толком не знает. Во всяком случае, встреча с Русокосой вызывает в нем глубокое волнение, необъяснимый трепет, она является ему в туманных беспокойных снах.

Собранные о ней сведения не так уж скудны: работает на почте телефонисткой; у нее нет никого из родных, кроме сестры; живет одиноко, ни с кем не общается, если не считать сестры, с которой делит хлопоты по дому. Николай не знает о ней ничего существенного — ни откуда она, ни чем живет, ни чем увлекается. Сестры бедны — это сразу же бросается в глаза, хотя внешне они очень опрятны. Однажды Николай столкнулся с Русокосой в кафе-кондитерской Тахира и решительно поздоровался с ней, чтобы привлечь к себе внимание. Она обернулась, окинула его взглядом, благосклонно улыбнулась и, похоже, сразу забыла об этой встрече. Нет, он не произвел на нее ни малейшего впечатления!

Разумеется, друзья Николая ничего обо всем этом не знают, да и не должны знать — они бы не одобрили и не «благословили» подобное увлечение: женщина, совершенно не интересующаяся происходящими событиями, к тому же по возрасту годится Николаю если не в матери, то в тетки. Разве среди своих, среди ремсисток, не найдется хорошей девушки? К чему приведет увлечение какой-то сомнительной дамочкой (пусть даже не из богатой семьи) в такое время — время классовых боев, — когда еще не решен вопрос «кто кого»?

Николая ждет разочарование — на балконе стоит только сестра Русокосой, у нее такие же светлые волосы, только коротко подстриженные. Она тучновата, у нее несколько увядший вид; на веревке, натянутой над перилами, сушится белье, свидетельствующее о том, что бедность в этом доме давняя и постоянная. Сестра Русокосой смотрит на улочку — там царит оживление, которое ее совершенно не трогает, — затем наклоняется вниз и о чем-то спрашивает у проходящей мимо женщины; выслушав ответ, пожимает плечами и уходит в комнату.

От перекрестка доносятся новые волны шума, и люди, охваченные любопытством, бегут туда. Тройка тоже идет в том направлении, но Николай кисло предупреждает товарищей:

— Только ни во что не ввязываться!

Возле бакалейной лавки стоит, скрючившись, человек с испуганными бегающими глазками, на него со всех сторон налетают женщины и лупцуют его почем зря, сопровождая свои тумаки грубой бранью:

— Знай, как нас позорить! Вот тебе, ворюга! Вот тебе, потаскун, твою мать!..

Из разговоров в толпе становится ясно, что это всем осточертевший сменный мастер бакелитового завода. Женщины честят его за доносы и издевательства над ними — пришло время отомстить этому развратнику и подхалиму.

Мастер клянется, что все понял, что исправится; у него течет кровь из носа, под левым глазом набухает синяк, но мстительницы не унимаются — колотят его, пинают. Одна из них, молодая и красивая, совсем девочка, жалобно всхлипывает: «Меня тоже опозорил, окаянный!»