Александр Уваров - Казино для святых [СИ]

Он слышал об увлечении генерала спортивной стрельбой, видел и прекрасно оборудованное открытое стрельбище на одной из ведомственных баз отдыха, куда привозили его ещё весной «кураторы» из генеральской конторы, стрелял он когда-то по «тарелочкам» в одном из опекаемых генералом спортклубов, охотился и здесь, в Солоухино, прошлой осенью (то, конечно, охота, не спортивная стрельба, но тоже ведь — пороховая забава), но, признаться, не слышал ничего о тире в Солоухино, да ещё и расположенном в гостевом доме.

Впрочем, это охотхозяйство Илья Петрович знал плохо, даже путался до сих пор в расположении охотничьих домиков.

— А как же! — с гордостью подтвердил генерал и, погремев ключами, открыл решётку, а потом и саму тяжёлую дверь.

На первый взгляд дверь эта выглядела деревянной, но с торца видно было, что изготовлена она из прочного металла (похоже, стали), толстые листы которого прочно соединены сваркой с металлической же, широкого профиля рамой. А снаружи солидная эта конструкция закрыта была деревянными панелями, нарочито небрежно выкрашенными светло-серой краской тоскливого казённого колера.

Генерал сделал шаг вперёд, нащупал выключатель на стене, повернул ручку — и вперед загорелся белый, неприятно, мертвенно белый свет.

Гонеев подошлё ближе к входу в загадочный этот тир и замер на секунду от удивления. Сразу за порогом куда-то вниз, в глубину уходила освещённая вмонтированными в стену лампами узкая лестница. Лестница была столь длинна, что последние ступени её, несмотря на яркий свет, терялись в полумраке. А бетонные ступени её поверх основы выложены были ровными плитками какого-то мягкого, пористого материала, похожего на каучук.

— Вот здесь, прямо, можно сказать, под ногами отдыхающих…

Генерал начал осторожно, медленно спускаться по лестнице.

— Петрович, ты там не стой. Иди за мной. А то дверку за нами прикроют, а ты как раз возле неё стоишь.

Гонеев пошёл вслед за генералом, спускаясь при этом почему-то боком, словно шёл он не по лестнице, а по крутому, сколькому склону горы.

Отметил он при этом, что ступеньки сделаны с умом и на совесть: на них, пожалуй, просто невозможно было подскользнуться. Даже, пожалуй, в мокрых ботинках… или охотничьих сапогах…

«И лоб об плитки эти не расшибёшь, — с удовлетворением ответил Гонеев. — Если спьяну…»

— А кто дверь тут закрывать будет? — неожиданно задал он генералу наивный (с его-то опытом!) вопрос. — Вроде, пусто, нет тут никого…

— Эх, Петрович! — со вздохом ответил генерал.

И снова загремел ключами.

— Затупилась твоя соображаловка в общении с коммерсантами. А камеры наблюдения для чего? Эта дверка, чтоб ты знал, под круглосуточным контролем! Вот, слушай…

Свечин остановился. Гонеев по его примеру так же замер, и услашал тут же тихий шелест шагов и лязг закрываемой двери.

Свечин посмотрел на часы.

— Минута, — отметил генерал.

И тут сухо щёлкнул замок.

— Закрыли нас? — с некоторой опаской спросил Гонеев.

«Вот придумали, сволочи! — тут же выругался он мысленно. — Прямо мышеловка какая-то! Бункер рейхсканцелярии, чёрт бы его драл!»

— Как выходить-то будем?!

— Не боись, Петрович! — весело воскликнул генерал. — Всё для нашего же блага делается. Для спокойного отдыха! Не волнуйся, выпустят. Тут система связи как часы работает.

Спустившись вниз, генерал открыл ещё одну дверь, тоже металлическую, но покрашенную в чёрный, даже без канцелярских изысков, цвет.

В лицо Гонееву пахнуло запахом срого бетона и тяжёлого, спёртого, мёртвого подземного воздуха.

«А вентиляция тут…»

И, словно угадав его мысли, Свечин зашёл внутрь и нажал на какую-то кнопку (Гонеев услышал тихий щелчок), и где-то далеко, в темноте подвала загудели, всё быстрее крутя лопастями, вентиляторы и Илья Петрович почувствовал, как по ногам потянуло лёгким сквозняком.

— Сейчас легче станет дышать…

Голос генерала почему-то зазвучал глухо, словно долетал сквозь слой ваты.

— …Давно не проветривали. Да заходи уже, не копайся!

Гонеев зашёл в освещённый всё теми же белыми лампами подвал. И тут со струями поднятого вентиляторами лёгкого ветра долетел до него давно знакомый (хотя за последнее время изрядно подзабытый) запах оружейной комнаты: смазка для затворов, впитавшийся в стены пороховой дымок, ружейное масло и кисловатый вкус металла с окалиной.

Гонеев закрутил головой, оглядываясь по сторонам.

«Да, размах впечатляет…»

Подвал, бетонный параллепипед, вытянулся метров на двадцать в длину, в ширину же был метров пять, не меньше. Бетонный пол был идеально выровнен и покрашен (похоже, слоя в три, а то и больше) тёмно-серой краской. Стены обклеены были толстой пробковой плиткой…