Коллектив авторов - От сердца к сердцу

Она не боялась рассказать ему больше, с ним ей было спокойно, она могла ему доверять. Он внимательно слушал ее дрожащий голос, следил за тем, как она накручивала на палец кудряшки, меняла положение ног, разглядывала корешки книг на полках. Когда она умолкала, он мягким спокойным голосом задавал ей вопросы. Ей всегда становилось лучше, когда ее окружали тихие уравновешенные голоса, а его голос она находила особенно редким, способным разгладить самые тревожные мысли.

Через месяц ей нужно было лететь в Америку, одной, без мужа и детей, а она и думать не могла о самолетах. Ее трясло при одной только мысли летать, но не лететь она не могла. Пересечь океан с депрессией в обнимку не представлялось ей возможным. Депрессия сама по себе пронзающая заноза в душе, а тут еще устрашающий гул моторов, скрип корпуса самолета при взлете и посадке, турбулентность. Она искала в его словах помощи…

Питер, так звали ее психолога, рассказал ей все, что знал о самолетах, о том, как надежно слиты их корпуса, подготовлен экипаж, предусмотрены меры безопасности. Слушая его, она представила выбрасываемые кислородные маски, себя, жадно хватающей воздух, полет самолета в бездну океана, замирающих от ужаса пассажиров и его тихий уравновешенный голос на дне океана. Натали полегчало и на мгновенье показалось — она готова взлететь прямо с окна его кабинета.

«Может и правда фобии лечатся…» — подумала она.

Когда она прощалась с ним на пороге, закрывая шляпой солнце, он верил — она спокойно перенесет авиаперелет, и душевное уныние обязательно пройдет через несколько недель.

«Когда она выздоровеет, наверное, будет еще красивее», — случайно подумал Питер.

Она ехала домой по проселочной дороге в предвкушении обнять своих двух малышей и мужа. Проезжая ухоженные французские домики с разукрашенными ставнями, клумбами цветов и террасами под тенью садовых деревьев, ей становилось лучше, и она мечтала о том скором дне, когда вновь почувствует прежний вкус к жизни.

Осенью Натали выздоровела — очнулась от затянувшегося сна, проснулась с былым ощущением пространственной легкости в душе. Давно она не чувствовала себя такой счастливой как сегодня — в преддверии своего дня рождения. Завтра придут гости, будут музыканты. Она нарядит детей в праздничные костюмы, сделает себе прическу и будет наслаждаться собой и приятным ей обществом. А когда закончится праздник, она, усталая, немного пьяная и довольная собой, ляжет в кровать и вспомнит о Питере, его глубоком голосе, скрывающим истинные чувства, благородной улыбке и мудром взгляде в очках тонкой оправы.

Через неделю Натали готовилась к встрече с ним: подбирала слова, интонацию, одежду, в которой она явится на прием. Ей хотелось нежных летних тканей, сохраняющих тайну, но в то же время слегка приоткрывающих ее. Свой выбор она остановила на темно-синем легком платье чуть выше колен. Она завила кудри и еще несколько раз перечитала десяток интернет форумов с признаниями любви женщин к своим психологам. Подобное явление давно было классикой, и она, оказывается, совсем не исключение. Советы известного психолога с форума убедили ее в важности рассказать о чувствах любви своему терапевту.

Пока ехала к Питеру, пытаясь уговорить себя не волноваться, слышала, как птицей в клетке билось и терзалось ее сердце, как замирало оно притаившимся зайцем. Совсем скоро все решится. Он либо отвергнет ее, либо примет…

Через несколько мгновений он стоит перед ней на пороге, улыбается, приветствуя. В его улыбке целый мир и она, станет ли частью этого мира? Будет ли он улыбаться после того, как узнает? Скорее всего он, не теряя лица профессионала, уверенным не меняющимся голосом тактично пожелает поискать ей другого терапевта. А может сам кого посоветует…

Что если для него ее чувства — очередная болезнь пациентки и в его силе помочь справиться или же, наоборот, приручить к себе.

— Я не буду вас за это наказывать, — сказал он. — Это ваши чувства, вы имеете на них полное право…

Она понимающе кивнула, тихо рассмеялась своим настоящим, немного детским смехом. Затем беседа гладко и незаметно перешла на ее сына, заговорили о материнской тревожности, победе над депрессией и новой возможности летать без страха. Они больше не говорили о ее чувствах, он не отправлял ее искать другого психолога. Не принял, но и не отвергнул. Улыбнулся раз случайно или не случайно. Смутился, скользнул взглядом по щиколотке, но тут же спрятал глаза в строчках блокнота. Когда они прощались на лестнице, Натали сказала ему: