Симона Бовуар - Неразлучные

— Она не будет возражать против брака? — с надеждой спросила я.

— Нет.

— Ну вот! Это же главное! Вы не рады?

Андре затянулась сигаретой:

— О браке речь может идти не раньше чем через два-три года…

— Я понимаю.

— Мама требует, чтобы мы официально обручились. Иначе она запретит мне видеться с Паскалем и отправит меня в Англию, чтобы сжечь мосты.

— Так вы обручитесь, вот и все! — Подумав мгновение, я с воодушевлением продолжала: — Да, конечно, вы с Паскалем никогда не касались этой темы, но ясно же, что он не позволит вам уехать от него на два года!

— Я не могу принуждать его обручиться со мной! — заволновалась Андре. — Он просил меня набраться терпения, дать ему время разобраться в себе. Не стану же я вешаться на него и кричать: «Давай обручимся!»

— Не надо на него вешаться, надо просто объяснить ситуацию.

— Это значит, по сути, припереть его к стенке.

— Вы же не виноваты! У вас нет другого выхода.

Она долго спорила, но в конце концов я убедила ее поговорить с Паскалем. Она только отказалась писать об этом в письме, матери обещала, что поговорит с ним, когда все вернутся в город. Мадам Галлар согласилась. Она часто улыбалась в те дни — наверно, радовалась про себя: «Двух дочек пристроила!» Со мной она была почти любезна, и порой, когда она поправляла Андре подушки или помогала накинуть болеро, в ее глазах проскальзывало нечто, напоминавшее ее девичью фотографию.

Андре в шутливом тоне поведала Паскалю о том, как поранила ногу, и в ответ получила два встревоженных письма. Он писал, что ей необходим рядом серьезный человек, который заботился бы о ней, и еще что-то, что она мне не пересказывала, но я поняла: она больше не сомневается в его чувствах. Отдых, сон вернули ей румянец, и она даже немного поправилась — никогда я не видела ее такой цветущей, как в тот день, когда она смогла наконец встать с постели.

Она слегка прихрамывала, ходила с трудом. Мадам Галлар предоставила нам на целый день «ситроен». Я вообще редко ездила на автомобиле и еще никогда — ради развлечения. Душа моя ликовала, когда я села рядом с Андре и машина с опущенными стеклами покатила по аллее. Мы поехали через лес Ландов по длинной ровной дороге, убегавшей между соснами прямо в небо. Андре ехала очень быстро: стрелка спидометра приближалась к восьмидесяти! Несмотря на ее умение и опыт, мне было страшновато.

— Вы не собираетесь отправить нас на тот свет?

— Нет, конечно! — Андре улыбнулась, вид у нее был счастливый. — Сейчас мне совсем не хочется умирать.

— А раньше хотелось?

— О да! Каждый вечер, засыпая, я мечтала не проснуться. Теперь я молю Бога сохранить мне жизнь, — сказала она весело.

Мы съехали с широкой дороги и медленно обогнули пруды, спавшие среди вереска. Пообедали на берегу океана в пустом отеле — сезон подходил к концу, пляжи были пусты, виллы заперты. В Байонне купили для близнецов плитки разноцветного туррона [33] Туррон — разновидность нуги, популярное лакомство на юге Франции, в Испании и Италии. , одну съели сами, медленно обходя клуатр собора. Андре опиралась на мое плечо. Мы говорили о разных клуатрах в Испании и Италии, куда отправимся когда-нибудь, и о других странах, совсем далеких, о больших путешествиях. Возвращаясь к машине, я указала на перевязанную ногу Андре:

— Все равно никогда не пойму, как у вас хватило мужества!

— У вас бы тоже хватило, если б вы чувствовали себя такой затравленной, как я. — Она дотронулась до виска. — У меня от всего этого начались невыносимые головные боли.

— Они прошли?

— Случаются, но гораздо реже. Честно говоря, из-за того, что я не высыпалась по ночам, я злоупотребляла макситоном [34] Макситон — под этой торговой маркой продавался психостимулятор дексамфетамин. и колой.

— Больше уже не станете?

— Нет. В Париже будут тяжелые две недели перед свадьбой Малу, но я выдержу.

Мы снова поехали в лес по узкой дороге вдоль берега Адура. Мадам Галлар все-таки умудрилась нагрузить Андре поручением: ей надлежало отвезти молодой фермерше, ждавшей ребенка, детское приданое, собственноручно связанное мадам Ривьер де Бонней.

Андре остановила машину перед красивым домиком в местном стиле на поляне, окруженной соснами; я, привыкшая к арендаторским хозяйствам Садернака с горами помета и ручьями навозной жижи, была поражена опрятностью этой живописной фермы, затерянной глубоко в лесу. Молодая хозяйка угостила нас розовым вином, которое делал ее свекор, открыла шкаф и показала вышитые ею простыни: от них приятно пахло лавандой и донником. Десятимесячный младенец улыбался в плетеной люльке, а Андре забавляла его своими золотыми медальонами — она всегда любила детей.