Алиса Ханцис - Аквариум

— И ты терпишь? — вскинулась Тина.

— Ему это нужно, — Ми затянулась надолго, щурясь от удовольствия: хоботок был полон нектара. — Для вдохновения. Ты же знаешь.

Они помолчали. Тина катала во рту новое и терпкое, похожее на слова из чужого языка, полного знойных придыханий и щелевых согласных.

— А Тео не нужно допингов, — произнесла она наконец.

— Да, — пыхнула Ми. — У него есть Муза. Маленькая, вроде колибри. Я видела.

Затушив сигарету, Ми заглянула Тине в лицо, поправила ей прядку волос на виске и сказала:

— Береги его.

Как будто она не занималась этим всю жизнь.

— Детка, мы уходим, — сказала Ми, заглянув на кухню. — Подвезти тебя?

— Так рано? Моль же с няней.

Ми только отмахнулась. Ей хотелось спать.

— Вы пока одевайтесь. Я сейчас.

Она попыталась собрать мысли. Мотоцикл стоял внизу, но руки у нее почему-то тряслись, как у маразматика. А еще ей нужно было что-то забрать у Тео, пока его не закрутило очередным водоворотом.

В комнате было на удивление спокойно, только батарея бутылок, тускло отражаясь в крышке рояля, давала примерное представление о количестве гостей. Сами они расположились на полу — как и в студенческие годы, стульев на всех не хватало, и их просто перестали использовать. Разбросанные там и сям цветастые подушки навевали мысли о кальянах и гаремах. Белое полотенце, намотанное на голову скрипача из оперного, ложилось в картину как прибитое. Голый торс тоже не вызывал возражений.

Они играли в шарады.

Тина склонилась к брату, сидевшему у рояльной ножки с бокалом в руках. С другой стороны от него, для симметрии, стояли в пятой позиции ножки балерины.

— Можно тебя на минуту?

Тео, кажется, удивился, но виду не подал. Они вышли в коридор, ведущий в глубину квартиры — если у такой крошечной квартиры могла быть глубина. Все три комнаты были такими тесными, что у Тины начиналась клаустрофобия. Зато отсюда было рукой подать и до центра, и до ее студии.

— Распечатай мне рассказы.

— А обязательно сейчас?

— Я ухожу. Меня ждут.

Он пожал плечами. Зашел в спальню и сел за компьютер, оставив открытой дверь. Тина, помедлив, вошла следом и опустилась на кровать. Ноги теперь дрожали тоже, и кварцевое сердце в настенных часах колотилось вровень с ее собственным. Волосы Тео серебрились в контровом свете, падавшем от монитора. Зажужжал принтер; листы бумаги шелестели, опадая. Он собрал их в стопку, обернулся. Наверное, лицо у нее было дурацким, но Тео ничего не сказал. Пересел на кровать, чтобы не нависать над сестрой — он иногда бывал невыносимо деликатен, вдруг замечая существование окружающих.

— Вот, — сказал он, протянув распечатку. — С Новым годом.

Он потянулся ее поцеловать, и она вынесла это. Оцепенела, зажмурилась и сидела так, пока не истаяло теплое облачко его дыхания. Теперь можно было встретиться лицом к лицу с новым веком, который не обещал ей ничего нового. Лучшим выходом сейчас было бы сесть на мотоцикл, вырулить по проспекту к мосту и красиво перелететь через баллюстраду. Но она могла разве что разбиться об эту баллюстраду всмятку.

Мик и Ми жили дальше всего и от Тео, и от центра, но им было удобно ее подвозить. Все они как-то очень удачно расположились на карте города — эта карта легла им в масть, и у них никогда не возникало желания поселиться где-то еще. Тина на последнем курсе института переехала в квартирку-студию на втором этаже старого склада. Построенный еще в прошлом — нет, теперь позапрошлом — веке, он казался сырым даже в солнечную погоду, но ей, рыбе, сырость была нипочем. Зато студия была просторной и светлой. Огромное окно глядело в тихий переулок, где между домами просверкивала речная вода. Кирпичные стены были прикрыты, как вуалью, слоем чуть розоватой краски, и Тине чудилось, что комната румянится от удовольствия.

Проснувшись первого января ближе к полудню, она тут же вспомнила о распечатке. Рюкзак с ней валялся в дверях, и пришлось сначала встать, накинуть на пижаму халат и причесаться. Тина почему-то соблюдала все эти ритуалы, хотя никто и никогда не видел ее в утренний час. Ни разу за свою взрослую жизнь она не засыпала и не просыпалась с кем-то еще. Видимо, это нужно было мирозданию для баланса, чтобы Тео мог всегда просыпаться не один. Хотя, по правде говоря, она не знала, надо ли это ему самому. Просто так сложилось.

Она поставила на плиту турку с кофе, вынула из рюкзака стопку листов и разложила их на столе. Рассказов было около десятка — и совсем коротких, и длинных, на несколько страниц. Автором значилась некая Нина Штайн. Ничего более о ней сказано не было, рассказы помещались на сайте литературного журнала. Тина налила кофе и села за стол.