Гейнц Зенкбейль - Воспитание жизнью

— Он и есть. Во всяком случае с того самого времени я перестал ладить с ребятами.

— Так сразу и перестали?

— Да… Потому что этот мальчишка испортил мне все. Если бы он в тот день не появился, девушка не отослала бы меня в казарму…

— Отвечая на объявление в журнале, — продолжала девушка, — я представляла себе все несколько иначе… Не так неожиданно, что ли…

— А это же тактика, — сказал Петцинг, — эффект внезапности, так сказать…

Проговорив это, солдат начал неторопливо осматривать комнату, размышляя при этом, может ли эта девушка хорошо и вкусно готовить.

И вдруг дверь из соседней комнаты отворилась и на пороге появился мальчик. На нем была длинная ночная рубашка, а шея завязана теплым платком.

«Боже мой, — мысленно ужаснулся солдат, — мне сейчас только этого и не хватало!»

Мальчик, видимо, только что проснулся. Он поморгал заспанными глазами, а затем спросил:

— Хельга, кто этот человек?

— Солдат, — ответила девушка, — но зачем ты встал из кровати?

— Вы тут так кричали! — И, показав рукой на Петцинга, он спросил: — Это он, да?

— Олаф, так невежливо, — упрекнула мальчугана девушка. — Здесь никто не шумел, просто у товарища на стол упала зажигалка.

— А зачем он к нам пришел?

— Просто он заблудился.

— Нет, — запротестовал парнишка, — я не верю этому.

— Чему ты не веришь?

— Он не просто так здесь, он к тебе пришел.

— Ничего ему не нужно.

— Я же все слышал за дверью…

— Выходит, ты еще и подслушиваешь?!

— Да, — признался Олаф. — Солдат пришел, потому что он твой жених.

Девушка покраснела и после долгой паузы решительно заявила:

— Ты ошибся, Олаф. Этот солдат никогда не будет моим женихом.

— Правда? — спросил малыш.

— Да. — И она повела Олафа в спальню.

Вскоре она вернулась, но на софу не села. Одернув на себе платье, она строго сказала:

— Будет лучше, если вы сейчас же уйдете.

— А как же письмо? — спросил Петцинг.

— Уходите, так будет лучше для вас и для меня…

В этот момент лейтенант перебил Петцинга вопросом:

— И только поэтому вы сердиты на мальчугана, да?

Петцинг молча кивнул.

— И поэтому вы напились?

— Точно.

— Обижаться на мальчугана вы не имеете права, — сказал лейтенант. — Он ни в чем не виноват!

— А-а… — Солдат безнадежно махнул рукой. — Почему же тогда она меня прогнала?

— А вы как следует подумайте, товарищ Петцинг! — Голос лейтенанта стал твердым. — Виноват не мальчик, а кто-то другой.

— Выходит, я сам?

— Да, вы.

— Понятно.

— Это хорошо, если понятно.

Петцинг нахмурился, через весь лоб у него пролегла глубокая морщина.

— По-вашему, выходит, что во всем виноват я сам?

— Только вы.

— Если так, то мне все ясно.

— А что именно вам ясно?

— Что я неудачник и что меня никому нисколько не жаль…

Лейтенант рассмеялся:

— Жалеть вас пока не за что. И уж если вы ищете сочувствия, то не ищите его у меня. Вы во всем неправы, а анализировать собственные поступки не способны.

— Вы сейчас говорите, как следователь.

— Разумеется, защищать вас я не могу.

— Однако преступления я никакого не совершил.

Лейтенант сделал непроизвольный жест рукой.

— Вас не в этом упрекают. Просто нужно уметь смотреть правде в глаза. Ценность каждого человека заключается в том, на что он способен, чем он полезен. Хотите выслушать мое личное мнение о вас?

— Да, пожалуйста.

— Еще учась в школе, вы несколько раз оставались в одном и том же классе на второй год, и вовсе не потому, что не могли хорошо учиться, нет… Просто вы ленились. Потом вы решили приобрести специальность металлиста, но, не получив ее, стали учиться на строителя, однако, не закончив учебы, взялись за другое. Подобным образом вы перепробовали с десяток профессий, и все это за полтора года… С вами занимались десятки людей, учили вас, наставляли. Последним вашим наставником стал унтер-офицер Якоб Тесен. И после всего этого вы еще осмеливаетесь заявлять, что вас некому в чем-либо упрекнуть! А как вы жили до сих пор? Чем интересовались, кроме удовлетворения своих жизненных потребностей? Скажите, когда вы в последний раз читали какую-нибудь книгу? Да и вообще, вы хоть одну книгу по собственному желанию прочитали? Я пытался разыскать вашу абонементную карточку в библиотеке, но не нашел ее, так как вы в библиотеку и не записывались вовсе. Вы хоть раз видели, как выглядит театр изнутри? Или концертный зал? Или музей? Скажите, каково ваше представление о жизни вообще? Где вы хотите жить, чем заниматься? Что происходит в вашей душе, когда вы слышите слово «Бухенвальд» или узнаете о применении американцами напалма во Вьетнаме? Вы хоть знаете, где находится этот самый Вьетнам? А как вы представляете себе такие понятия, как «рабоче-крестьянская власть», «дружественная страна», и тому подобное? Есть ли у вас друзья или друг? Способны ли вы любить? Можете мне поверить, товарищ Петцинг, вы в нашем коллективе непопулярны. Именно это и разгадала в вас с самого первого момента эта девушка!..