Гейнц Зенкбейль - Воспитание жизнью

Якоб привлек ее к себе и нежно погладил по волосам.

— Насколько я тебя знаю, Грет, ты с честью преодолела все трудности…

— Я не стала просить помощи… А знаешь, Якоб, — сказала Грет после небольшой паузы, — я пришла к мнению, что доверие много значит для человека. Что же касается тебя, то, как мне кажется, ты не из тех людей, кто отступает от намеченного или задуманного. Именно поэтому ты мне сразу понравился, а теперь нравишься еще больше. Ты преодолел собственные слабости, а это очень о многом говорит. Сначала к тебе присоединился Штриглер, затем — Бергеман… Так неужели ты и последнего, этого упрямца Петцинга, не перетянешь?

— Послушай меня, — начал Якоб решительно. — До тебя у меня не было девушки, но я все время ждал именно такую, как ты. Останься со мной.

Она коснулась его руки и сказала:

— Только не сегодня.

— Когда ты еще приедешь?

— В следующую субботу, притом это будет предпоследний раз.

— Только и всего?

— Скоро моя практика заканчивается.

— А потом я к тебе буду приезжать.

— До меня далеко ехать.

— Это не играет никакой роли.

— Что же дальше с нами станет? — спросила она.

— Мы обручимся.

— Когда же?

— По мне, хоть сейчас.

— Да ты с ума сошел! — Девушка отодвинулась от Якоба.

— Ты права: я действительно потерял голову от тебя…

На шоссе показался грузовик, свет фар которого мелькал между деревьями. Вот луч света упал на лицо Грет.

— Обручиться… И так скоро?

— Мой брат Александр сказал бы то же самое…

Грет усмехнулась, обнажив два ряда безукоризненных зубов.

Снова стало темно: машина промчалась мимо.

— Но ведь мы оба очень хотим быть вместе…

— Ты слишком агрессивен. — Она немного помолчала. — Ну, до будущей встречи! И при условии, что ты до того времени выполнишь обещание, данное мальчику.

— Ты не менее меня агрессивна, — усмехнулся Якоб и, прижав девушку к себе, поцеловал.

— А ты меня еще не знаешь. — Девушка тоже засмеялась. Встав на цыпочки, она обхватила шею Якоба руками. — Ты меня понял, мой рыцарь?

Лейтенант Тель возвращался в часть поздним вечером. Его мотоцикл мчался по совершенно безлюдной дороге. Окна в домах были черными, и лишь в таверне «Чайка» еще горел неяркий свет. Вот промелькнул последний дом, и лейтенант выехал на дорогу, которая шла параллельно берегу моря.

Лейтенант сбавил скорость. «Еще полтора километра, — подумал он, — и я дома». Он устал и замерз.

Над морем висел огромный диск луны, как бы надкусанный с одной стороны. Свет фары вырвал из темноты какой-то странный предмет, валявшийся на самой середине шоссе.

«Может, кошка бездомная? — мелькнуло у него в голове. — Кто-нибудь задавил по неосторожности…»

Подъехав ближе, он увидел, что это не кошка, а фуражка, обыкновенная армейская фуражка.

«Интересно, кто же ее потерял?»

Тель поднял фуражку, повернул ее внутренней стороной под свет фары и прочел: «1-я рота, рядовой Петцинг».

«Раз здесь фуражка, значит, и ее владелец где-то неподалеку…»

Лейтенант сбавил скорость до минимума и ехал, внимательно глядя по сторонам, но никого не было видно.

Проехав с километр, офицер увидел впереди огонек КПП и в тот же миг на шоссе показалась фигура солдата, который нетвердо стоял на ногах.

Лейтенант осторожно обогнал солдата и остановился.

— Стойте! — приказал он солдату.

— А что такое?.. — начал было Петцинг, ослепленный светом фары. Он не видел, кто остановил его.

— Садись ко мне! — приказал лейтенант.

— Все равно уже опоздал, — промямлил солдат.

— Без меня опоздаешь еще больше.

И тут только Петцинг узнал офицера.

— А-а… мне теперь все равно… — безвольно промямлил он.

«Опять во втором экипаже не все в порядке!» — подумал Тель и приказал:

— Не разговаривайте, садитесь на заднее сиденье, когда вам приказывают, да не свалитесь во время езды!

Солдат устроился на заднем сиденье, и лейтенант поехал, только уже медленнее и осторожнее.

«Любопытно, что же все-таки случилось в экипаже Тесена?»

Подъехав к общежитию, офицеров-холостяков, Тель остановил мотоцикл и, выключив мотор, вытащил ключ зажигания. Взяв Петцинга под руку, Тель ввел его в коридор общежития и, подойдя к комнате дежурного, тихонько постучал в окошечко.

— Позвоните в первую роту и передайте, что опоздавший рядовой Петцинг у меня в комнате.

Комната, в которой жил Тель, находилась на первом этаже. Обставлена она была скромно, как и все комнаты офицеров-холостяков: железная кровать, стол, несколько стульев. И в то же время в ней чувствовался какой-то уют, который создавали толстый красный ковер веред кроватью, настольная лампа с желтым шелковым абажуром, стоявшая на столе, и книжная полка. На прикроватной тумбочке стояло фото в рамке: красивая девушка с коротко подстриженными волосами и загорелым лицом. Лишними в комнате выглядели лишь пузатая фарфоровая безделушка, расписанная пестрыми красками, да модель шхуны под парусом.