Гейнц Зенкбейль - Воспитание жизнью

Больше мальчуган уже не оглядывался.

— Знаешь, Якоб, расскажи мне об этом смешном пареньке поподробнее, — попросила Грет.

В то же время рядовой Петцинг сидел в небольшой деревенской таверне, которая официально называлась «Чайка», но которую все солдаты из танкового полка почему-то именовали «Сильным бризом». Таверна была небольшой и в основном посещалась рыбаками с дублеными лицами и огрубевшими руками. И на этот раз в помещении было много рыбаков, а в самом углу сидела какая-то парочка — худенькая бледная женщина с блестящими глазами и здоровенный мужчина с полным лицом и редкими волосами. Они тихо разговаривали, и временами мужчина нежно поглаживал худую, болезненную руку женщины.

— Машину мы по более дешевой цене приобретем у нашего соседа, — проговорила женщина.

— По дешевой, говоришь! А я хочу купить новую машину, — запротестовал мужчина. — Ведь в первый раз покупаем.

Женщина бросила на него благодарный взгляд, а он в свою очередь ласково погладил ее еще раз по руке и затем быстро поцеловал, считая, что их никто не видит. Однако незамеченными они не остались, так как сидели напротив большого зеркала, перед которым с кружкой пива расположился Петцинг. Любовная пара раздражала его, так как невольно напоминала ему о его вчерашнем «поражении». Размазав пальцем по столу пивную пену, он громко крикнул:

— Двойную рюмку и кружку светлого!

В своей вчерашней неудаче он прежде всего винил Бергемана, Штриглера и Якоба, да-да, и его тоже, хотя, после форсирования реки Петцинг и стал смотреть на командира танка несколько иными глазами. Якоб тогда доказал, что он парень смелый. Однако сейчас он снова казался Петцингу нехорошим, такими же казались ему и остальные члены экипажа, которые дружно мастерили модель для какого-то паршивого мальчишки. Вместе с тем Петцинг был недоволен собой и мысленно обзывал себя идиотом.

Не везло Петцингу и с женщинами. Никто не поглядывал в его сторону, и происходило это, как ему казалось, из-за его довольно невыразительной внешности. Хотя однажды какая-то девица все же обратила на него внимание.

Было это в молодежном лагере. Петцинга назначили на кухню, помогать работающим там девушкам. Они чистили картофель, а Петцинг носил им воду.

Девушки вели себя довольно развязно, часто и громко смеялись, а Петцинг густо краснел, опасаясь, что они смеются над ним.

Как-то одна из девушек заговорила с ним. Имени ее Петцинг не знал, подружки называли ее Кошечкой. У нее были большие выразительные глаза. Однажды, выбрав удобный момент, она подошла к парню и сказала:

— Когда все разойдутся, приходи ко мне. Я покажу тебе кое-какие картины.

— Что за картины? — удивленно спросил Петцинг.

— Глупый ты, — сказала она, смерив его насмешливым взглядом. — Приходи — увидишь!

Однако Петцингу не повезло и на этот раз. Наверное, потому, что он не относился к типу парней, которые нравятся девушкам.

Дело в том, что, когда он разыскал наконец дом, в котором жила Кошечка, дверь ему открыл какой-то средних лет мужчина. Из распахнутой на груди рубашки виднелось волосатое тело.

— Что тебе нужно, подонок? — злобно спросил он.

Когда Петцинг робко объяснил ему, что его сюда пригласили, мужчина грубо крикнул в комнату:

— Эй, девка, тут к тебе какой-то тип пришел неизвестно зачем!

Петцинга бросило в краску, когда он увидел девушку, которая вышла к нему в незастегнутом халатике и нагло заявила:

— Ах, мальчик, вышло небольшое недоразумение. Иди-ка ты домой: ты для меня еще зелен.

С тех пор Петцинг еще больше стал робеть перед девицами.

Все это он вспомнил, сидя в таверне за кружкой пива.

— Эй, хозяйка! — вскоре снова крикнул он. — Моя кружка опять пуста!

А в это же самое время из села по направлению к казармам мчался мотоцикл, за рулем которого сидел молодой человек в военной форме. Это был лейтенант Тель.

«Только после третьего визита к вам, товарищ майор Брайтфельд, вы наконец-то разрешили мне краткосрочный отпуск, — думал лейтенант. — И хотя, как говорится, на носу дивизионные учения, этот отпуск мне очень нужен: если я сейчас с ней не встречусь, то всему конец…» И он дал полный газ.

Мотоцикл затарахтел сильнее и стал еще быстрее глотать километры. Не так давно построенная дорога была гладкой и широкой: ее делали с учетом прохождения по ней тяжелых танков.

Елена сама открыла ему дверь, однако радости на лице девушки он почему-то не заметил. Несколько секунд она молчала, затем бросила беглый взгляд на свои золотые часики и уже только после этого произнесла: