Гейнц Зенкбейль - Воспитание жизнью

Лейтенант замолчал, чтобы перевести дыхание.

— Вы удивляетесь, что девушка вас выставила, — продолжал он после долгой паузы, — а я этому нисколько не удивляюсь!

Лейтенант Тель ошибался, думая, что попусту тратил время на Петцинга, поучая его.

Отнесись офицер к солдату с сочувствием и жалостью, это вызвало бы у Петцинга тайное злорадство. Откровенный разговор подействовал на него лучше всего, только Тель сразу не заметил этого.

Они все еще сидели друг против друга: лейтенант — на кровати, а солдат — на стуле.

Неожиданно Петцинг спросил:

— Когда я буду уходить от вас, могу я взять с собой вот эту штуковину? — Он показал рукой на фарфоровый воздухоочиститель.

— Вместо этой безделушки я дам вам хороший совет: идите-ка вы в казарму да хорошенько выспитесь. А утром не сторонитесь товарищей, а делайте то же, что делают и они. А если вы все постараетесь как следует, то я уверен, что мальчуган еще успеет получить свою модель.

«А почему бы и не попробовать? — думал Петцинг, направляясь в казарму. — Жаль только, что я не подарю эту фарфоровую безделушку мальчугану: он бы наверняка обрадовался…»

Ребята в экипаже знали о разговоре лейтенанта с Петцингом, но ни о чем не спрашивали солдата.

Вечером Петцинг попросился у командира танка в увольнение под предлогом достать недостающие детали для модели танка. Через полчаса Петцинг уже вернулся в казарму, принеся в обоих карманах всевозможные детальки, чтобы использовать их при сборке модели.

Высыпав содержимое карманов на стол, он сказал:

— Вот это как раз то, чего вам не хватало. Вчера и позавчера мне не удалось их достать. Дело это не такое простое, должен вам сказать, но Петцинг что хочешь достанет… Теперь наша модель будет как настоящая. — Он так и сказал — «наша».

Все ребята из экипажа Тесена поняли, что в жизни их товарища, их нерадивого Петцинга, произошел поворот, поворот к коллективу. Процесс этот будет продолжаться не неделю, не месяц, быть, может, год, а то и более, однако самое важное заключается в том, что он начался.

Как только маленькие колесики, без которых никак не обойтись, когда мастеришь гусеницу, оказались на столе, солдат словно парализовало. Однако замешательство их скоро прошло: ефрейтор Бергеман начал что-то привинчивать, Штриглер откинулся на спинку стула и с удивлением уставился на командира танка.

Якоб вскочил со своего места и дружески толкнул Петцинга в бок, сказав при этом:

— Ну и пройдоха же ты! Что бы мы делали без этих колесиков?

— Когда модель должна быть готова? — как ни в чем не бывало, спросил его Петцинг.

— В пятницу вечером, ровно пять дней осталось.

— Мало, — заметил солдат, подойдя к столу, — очень мало. Ну что же, придется как следует поработать.

Все молча принялись за работу, и она, нужно признаться, спорилась у них, так как теперь вокруг стола собралось четверо — весь экипаж. И неважно, что эта работа не имела отношения к их служебным обязанностям, неважно, что она была похожей на забаву, главным было то, что она как бы сплотила этот маленький коллектив, который, будучи сплоченным, мог выполнить любую боевую задачу.

По залитому солнцем пустынному пляжу медленно бредет мальчик. Справа от него плещется море. Дует легкий ветерок, в воздухе пахнет рыбой и солью.

Подойдя к забору, мальчуган останавливается и громко зовет:

— Якоб!

Но ему никто не отвечает. Правда, малыш не волнуется: он знает, что у него еще есть время в запасе. Отойдя от забора, он пинает сандалиями ракушки, затем снова подходит к забору.

На этот раз он становится на перекладину и заглядывает в небольшую дырку в заборе.

— Эй, Якоб! — снова кричит он. — Ну где же вы там?

Ему опять никто не отвечает, да он никого и не видит во дворе. Двор пуст, как никогда.

Соскочив на песок, мальчуган сбрасывает с ног сандалии, затем снимает белые носки и медленно входит в воду. Теперь уж никто не может запретить ему это…

«Якоб, Якоб, ну почему же ты не пришел, как обещал?» — мысленно спрашивает мальчик унтер-офицера и прислушивается… Но со стороны казарм не слышно никаких звуков.

От дюн к мальчику приближается девушка в коротком голубом платье. Ветер треплет ее волосы. Девушка идет босиком, неся белые туфельки в руках.

Вот она подходит к забору, и тень ее падает на мальчика. Он испуганно поворачивается и разочарованно произносит:

— А, это ты… — Глаза его мгновенно тускнеют.