Матс Страндберг - Последняя комета

Юханнес.

– Сколько времени? – интересуюсь я.

Во рту пересохло настолько, что язык прилип к небу.

– Скоро полночь. Извини за поздний визит.

Он садится у меня в ногах. Я шарю рукой вдоль шнура ночника.

– Не включай свет, – говорит он.

– О'кей.

Я перемещаюсь в сидячее положение. Холодный ветер ласкает мои руки. Сейчас конец августа, но я сбился со счета, сколько дней осталось.

– Ты не мог бы закрыть окно? – прошу я.

– Мне кажется, немного свежего воздуха здесь не помешает.

Судя по голосу, он улыбается.

Его рука шарит по одеялу. Пальцы мимоходом касаются моей руки, когда он берет мой телефон:

– Кончай ты проверять его. Не трепи себе нервы.

– Хуже не знать, что они пишут.

Юханнес дает мне стакан, который кто-то оставил на тумбочке. Вода на удивление, холодная, и в голове у меня чуть проясняется после каждого глотка.

– Мне ужасно жаль, и я не знаю, что мне еще сказать. Просто кошки скребут на душе, когда думаешь, что ее больше нет, – говорит Юханнес, когда я ставлю на тумбочку пустой стакан.

Ее больше нет. Потеря ощущается реальнее, когда Юханнес здесь. Он как бы неотъемлемая часть наисчастливейшего отрезка моих отношений с Тильдой. Она и я, Юханнес и Аманда. Мы почти все делали вместе. Я, вроде везде оказывавшийся лишним, внезапно как бы обрел себя.

Я был не просто влюблен в Тильду, а обожал мою новую жизнь. Я не мог понять, что она нашла во мне. Не мог поверить в такое везение.

– Все считают, что это я ее убил? – спрашиваю я.

– Нет. Я в это не верю.

Юханнес кладет руку на мое колено. Я чувствую ее тепло сквозь одеяло и по какой-то причине начинаю плакать от его прикосновения.

– Не нужно было отпускать ее одну, – говорю я.

– Ты ни в чем не виноват.

– Я не смог… она не захотела оставаться со мной, – продолжаю я и не знаю больше, говорю ли о последней ночи или обо всем лете. – Если бы я не ныл слишком много и не выглядел столь жалко, она бы…

– Само собой, ты не выглядел жалким, – перебивает меня Юханнес. – Ты любил ее. Плюс еще мир оказался на краю гибели. Не та ситуация, чтобы набивать себе цену.

Я смеюсь. Исхитряюсь испачкать соплями половину лица. Остается только радоваться, что в комнате темно.

– Они же знают меня. Как, черт побери, они могли поверить, что я убил Тильду? – спрашиваю я.

Юханнес долго не отвечает.

– Это не имеет к тебе никакого отношения, – говорит он в конце концов. – Просто легче верить, что это сделал ты.

– В каком смысле?

– Легче идти дальше по жизни, когда не остается никаких вопросов.

Идти дальше? Ничего себе шутка.

Я ненавижу их. И все равно понимаю, что сам реагировал бы подобным образом. Для меня просто невыносимо не знать, что случилось с Тильдой. Было бы, конечно, здорово выяснить это. Даже если бы оказалось, что кто-то из моих знакомых является убийцей.

«Вы же знаете, в каких условиях мы находимся, – сказала Мария. – Нам вряд ли удастся нормально расследовать это дело».

Если того, кто убил Тильду, не найдут, все и дальше будут считать меня убийцей. В таком случае, я никогда больше не встречусь с нашими друзьями.

– Ты можешь поговорить с Амандой? – спрашиваю я. – Убедить ее в моей невиновности?

– Я пытался. Но я попробую снова.

Мы сидим молча в темноте. Его рука неподвижно лежит на моем колене.

– Мы с Амандой расстались.

– Что?

Пусть мне стыдно признаться в этом, меня даже обрадовало его сообщение. Теперь у Юханнеса будет больше времени для меня. А он нужен мне больше, чем когда-либо.

– Что произошло? – интересуюсь я.

Юханнес колеблется.

– Я посчитал непорядочным по отношению к ней продолжать в том же духе. Я полюбил другого человека. – Он откашливается. – И уже довольно давно.

Мои глаза начинают привыкать к темноте. Я вижу, что он таращится на потолок, словно ищет там подсказку о том, как ему продолжить.

– Это кто-то из наших общих знакомых? – спрашиваю я. – Не Элин случайно?

Он смеется:

– Нет, не Элин.

Юханнес меняет положение тела, но его рука по-прежнему остается на моем колене. Пальцы начинают мягко барабанить по одеялу.

– Мне надо кое-что рассказать тебе, – говорит он.

Судя по тону, у него неприятные новости. А подобное сейчас для меня чересчур.

Но я не произношу этого вслух. Просто жду.

– Я уеду из города завтра, – говорит Юханнес. – Буду жить в одной коммуне в Стокгольме.

Я сижу совершенно неподвижно, пока до меня доходит смысл сказанного. Потом долго не могу прийти в себя от услышанного.