Матс Страндберг - Последняя комета

– Шестьдесят тысяч человек там, – говорит Джудетт. – По меньшей мере еще столько же на площади Святого Петра снаружи.

На экране появляется купол базилики. Небо бледное и безоблачное. Слегка золотистое у горизонта.

Фоксуорт сейчас ясно видно. Она значительно больше, чем была вчера. Мурашки пробегают у меня по спине. Начинают покалывать кончики пальцев.

– Кто-нибудь гулял с Бомбомом? – спрашиваю я.

– Мы недавно вернулись, – отвечает Стина.

– Он беспокоится.

– Это началось еще ночью, – говорит Джудетт. – Он царапал нашу дверь уже часа в три.

Бомбом наклоняет голову набок. Наморщивает брови, пытаясь понять, о чем мы говорим.

Я сажусь на пол. Притягиваю его к себе. Он вздыхает тяжело и заваливается на бок, головой мне на колени. Его глаз, который таращится на меня, так широко открыт, что виден белок со всех сторон от зрачка.

Хор продолжает петь. Я пытаюсь дышать.

Как было бы здорово, если бы Фоксуорт двигалась чуть по иной траектории. Или появилась всего на несколько минут позднее, когда Земля находилась бы где-то дальше на своей орбите.

Пол качается подо мной. В голове шумит. Кажется, все кипит там внутри.

– Как дела? – спрашивает Эмма.

Я поднимаю на нее глаза. Не могу скрыть свое состояние. Мне не хватает воздуха.

– Я на грани панической атаки.

Эмма тяжело спускается с дивана. Садится рядом со мной.

– Не сопротивляйся ей, – говорит она. – Иначе будет только хуже.

– Такое ощущение, словно я вот-вот отключусь.

– Ничего подобного не произойдет. Я обещаю.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. Просто дыши.

Она не сводит с меня взгляда. На ее лице никаких признаков волнения, и уже одно это действует успокаивающе. Я смотрю на нее, не отрываясь. Стараюсь наполнить легкие воздухом. Эмма кивает ободряюще, и я делаю вдох.

Внезапно я понимаю со всей ясностью, какой хорошей мамой она могла бы стать.

Она обнимает меня. И я, словно в тумане, вижу, как Джудетт и Стина тоже спускаются на пол. И они тоже обнимают нас.

И я говорю, что люблю их. И очень рад, что они моя семья. И ужасно сожалею о том, что мы так много ругались в последнее время. А Джудетт говорит, что в этом нет ничего страшного: мы просто беспокоимся друг о друге.

Есть выражение, которое я всегда ненавидела: «Сегодня я начну новую жизнь!»

Она как бы подразумевает, что человек способен измениться целиком и полностью, поменять свои привычки, стать лучше во всех отношениях. Как будто можно принять решение и «стереть» все до этого случившееся. Мне приходилось слышать его порой, когда я болела. Чаще всего так говорят недалекие люди.

Однако, кто знает, может, теперь нечто подобное и произойдет.

Сегодня последний день. Точка нашего существования.

И это мое последнее послание тебе.

Я провела весь день с Мирандой и папой. Ему явно удалось научить дедушку, как можно общаться по видеосвязи, поэтому мы смогли видеть друг друга, когда разговаривали с ним и с бабушкой. Правда, она ничего не говорила. В основном сидела и дремала.

Через несколько часов я в последний раз приму душ. Потом у нас состоится ужин (из трех блюд, согласно списку пожеланий Миранды, даже если мы с папой помогали ей готовить его), и мы поедем в церковь. Но сначала посмотрим последний закат солнца в саду. И попрощаемся с нашим домом.

Меня одолевает любопытство, о чем сейчас думает Джилл, смотря прямые репортажи со всего мира. Голые хиппи обосновались на одном из Канарских островов, намереваясь встретить комету там. Тысячи человек собрались в Йердете в Стокгольме. Некая компания оккупировала пирамиду в Каире, чтобы совместными усилиями отклонить Фоксуорт в сторону с помощью позитивного мышления.

Неужели у нее по-прежнему не возникает ни малейшего опасения, что она и другие отрицатели кометы ошибаются?

Примерно через десять часов мы все погибнем.

Мне повезло. Я буду в церкви, с моей семьей и с моим парнем. А пепел мамы и Тильды лежит по соседству на поминальном лугу. Когда Фоксуорт попадет в нас, он смешается с нашим.

Не говори этого никому, но у меня абсолютно нет ощущения, что сейчас все закончится. Я не собираюсь называть это Богом или как-то иначе, но, пожалуй, есть некий аналог радиоволнам, которые распространяются во Вселенной. Невозможно представить, что почти восемь миллиардов жизней смогут за пару секунд бесследно прекратить свое существование. Мы останемся в какой-то форме.