Эмма Донохью - Притяжение звезд

Доктор Линн поспешно взяла у меня иглу и привязала к руке неподвижной пациентки, чтобы она не соскользнула вниз.

– Вставайте, – скомандовала она мне.

Я вскочила с койки.

Как только она открыла краник, моя кровь потекла по трубке. Врач схватила мою левую руку и положила себе на плечо, чтобы поднять ее повыше. Мой локоть замер в неудобном положении. Она нажала мне на мышцу выше иглы, да так сильно, что я чуть не вскрикнула от боли. Она нажимала на мою руку, словно выдаивая из меня жизненные соки.

Услыхав шум в коридоре, я невольно дернулась. А вдруг это вернулись полицейские, все еще охотившиеся за доктором Линн?

А она то ли ничего не слышала, то ли у нее были стальные нервы. Я вспомнила, что она была капитаном в армии мятежников. И представила себе ее в ореоле свистящих пуль.

– Так, я не могу сказать точно, сколько я у вас забрала крови, – пробормотала доктор Линн, – поэтому скажите мне сразу, как только почувствуете, что вам дурно.

Свободной рукой я схватилась за изголовье кровати – на всякий случай. Только бы кровь не начала сворачиваться. У нас не было ни минуты, чтобы заменить трубку со свернувшейся кровью или растворить мою кровь, добавив цитрат натрия, чтобы ее разжижить. Теки, теки, красный ручей, втекай в эту женщину. Не заставляй нас вырезать из нее младенца. Мать и дитя изо всех сил стараются, чтобы не идти посреди тени смертной…

Мне показалось, что белое, как мел, лицо Онор Уайт порозовело.

И вдруг она мне подмигнула.

– С вами все отлично, дорогая! – подбодрила я ее.

(Не совсем правда. Надежда в форме лжи.)

– Скоро вам полегчает, – добавила я.

Она хрипло вскрикнула.

Малышка О’Рахилли дернулась в своей колыбельке и запищала.

Онор Уайт попыталась сесть в кровати.

– Не двигайтесь! – велела доктор Линн.

Роженица заметалась.

Я прижала ладонью воткнутую в мою левую руку иглу, чтобы не дать ей выпасть, а другой ладонью одновременно накрыла другую иглу на конце трубки, чтобы Онор Уайт ее не выдернула.

– Миссис Уайт!

Неужели ее начали сотрясать конвульсии, как бедную Айту Нунен?

Нет, вроде нет. Ее лицо побагровело, она содрогалась, хватая себя за бока, словно они могли взорваться, потом стала царапать себе лицо, шею, шумно дыша, пытаясь что-то выговорить:

– Бледные ульи встают…

– Реакция на переливание, – с досадой пробормотала доктор Линн.

Я ужаснулась. О таком я лишь слышала, но никогда еще не видела.

Онор Уайт со свирепым сопением терзала себя ногтями, оставляя на коже лилово-синие царапины.

Врач закрыла краник на трубке и сняла с Онор Уайт повязку.

Брайди пыталась утихомирить женщину.

– Что с ней такое происходит?

– Кровь миссис Уайт бунтует против моей крови, – предположила я, – хотя я – универсальный донор.

– Всегда бывают исключения, – пробурчала доктор Линн. – Мы не могли этого предвидеть.

Она выдернула трубку из иголки, торчащей в руке Онор Уайт, и моя кровь, ненужная теперь и вредоносная, брызнула на пол.

Я сама вынула иглу с трубкой из своей руки и зажала ранку, чтобы остановить кровотечение.

Мы ничего не могли сделать, чтобы унять исступленную чесотку – таким вот образом тело Онор Уайт пыталось отбиться от чужой крови. Она задыхалась, как туберкулезная. Я приложила максимум усилий, призывая ее успокоиться и глубоко дышать.

Доктор Линн мыла руки у раковины.

В такой момент зачем снова мыть руки?

А потом поняла, что надеяться было не на что, кроме как вынуть младенца из тела матери, пока та не истекла кровью до смерти.

– Вы найдете стерильные щипцы на… – громко начала я.

– Я их вижу.

Мы с Брайди схватили миссис Уайт и крепко держали ее, покуда доктор Линн вводила первую ветвь щипцов.

Онор Уайт протяжно завыла.

Потом врач ввела вторую ветвь.

– Да, – выдохнула доктор Линн. Она смотрела в пустоту, крепче сжимая рукоятки щипцы и продев согнутый указательный палец в кольцо около центрального шарнира.

– А теперь тужьтесь что есть сил, – попросила я Онор Уайт.

Но та лежала с таким видом, что ей, казалось, было не под силу даже голову поднять. И кто я такая, чтобы приказывать этой женщине прилагать усилия, которые выше ее сил?

– Вы можете надавить на дно матки? – обратилась ко мне врач.

Я приложила руку к вершине куполообразного живота Онор Уайт, подождала, когда на нее нахлынет новая волна схваток, и сильно нажала.

– Ааааа!

– Держитесь, держитесь!

И тут показалось личико.

Не торопясь, доктор Линн аккуратно вытянула зажатую в щипцах головку. Глазки новорожденного, моргая сквозь алую пелену, были устремлены к небесам. Звездочет.