Эмма Донохью - Притяжение звезд

Пуповина, доставив в организм младенца последнюю порцию крови, теперь была безжизненна. Я положила младенца личиком вниз на мягкий живот матери, освободив себе руки. Пальцы Мэри О’Рахилли скользнули вниз, чтобы потрогать липкую кожу ребенка. Я завязала на пуповине два узелка и перерезала ее ножницами. Потом завернула младенца в чистую простынку и передала Брайди.

Моя рыжая помощница была невероятно воодушевлена.

– Это было потрясающе, Джулия!

Мэри О’Рахилли попросила:

– Покажите ее!

Брайди поднесла новорожденную поближе к молодой матери, чтобы та ее хорошо рассмотрела.

Прежде чем Мэри О’Рахилли смогла что-то сказать, я упредила ее вопрос:

– Младенцы часто рождаются с немного заостренной головкой, потому что совершают долгое путешествие, но через несколько дней голова округлится.

Мэри О’Рахилли блаженно кивнула. Я заметила, что в уголке ее левого глаза расплылось красное пятнышко – от натуги лопнул сосудик.

Онор Уайт сипло пробормотала:

– Кто родился в хлопотне, того любит мать вдвойне.

Я недоуменно посмотрела на нее.

– Так люди говорят, – добавила она.

Наверное, там, откуда она родом. Я никогда не слыхала такой пословицы. И стала размышлять о хлопотах – во всех смыслах, которые, должно быть, пережила Онор Уайт при рождении первенца и которые ожидали ее впереди.

Мэри О’Рахилли гладила заостренную головку новорожденной. Потом нежно отогнула ее ушко.

– Какое малюсенькое!

– Она же только-только на свет появилась, – сказала я.

У меня не было весов, но малышка показалась мне довольно крупной.

Минут через пять из Мэри О’Рахилли выскользнула плацента – целая и на вид вполне здоровая. Даже не окровавленная. И после всех сложностей, которые пережила мать при рождении первенца, у нее не было серьезных травм. Я продезинфицировала один короткий разрыв, но он вполне мог затянуться сам. Пульс был в пределах восьмидесяти с хвостиком, так что можно было не беспокоиться.

Я положила младенца в колыбель и отправила Брайди за очередным компрессом с охлажденным мхом.

– Да, и пусть передадут доктору Маколиффу, что миссис О’Рахилли родила самостоятельно, – довольно добавила я.

Я усадила родильницу, подперев спину подушками, в позу Фаулера [38] Джордж Р. Фаулер (1848–1906) – американский хирург, доказавший, что положение лежачего больного полусидя препятствует застою крови в сосудах и образованию пролежней. , чтобы из нее вытекла вся лишняя жидкость, наложила на живот бандаж и приладила на груди специальный бандаж для кормления, с марлевыми клапанами для ее укрупнившихся коричневых сосков. Потом надела на нее свежую ночную рубашку и укрыла платком плечи.

Онор Уайт сильно раскашлялась – так громко, словно молотком били по стальному листу. Я дала ей ложку сиропа ипекакуаны и горячего лимонада, после чего она задремала.

– Миссис Гарретт, вам что-нибудь нужно?

Но Делия Гарретт отвернулась к стене. Живой ребенок – вот что ей было нужно.

Подойдя к малышке О’Рахилли, я протерла ей личико и полость рта стерильной салфеткой. Потом закапала в каждый глазик каплю нитрата серебра. Я не заметила признаков жара, насморка, закупорки дыхательных путей или сонливости; казалось, она выпорхнула из матери, не заразившись от нее инфлюэнцей. Вернувшаяся Брайди помогла мне приготовить для новорожденной ее первую в жизни ванну – в раковине. Обработав младенческую кожу оливковым маслом, я фланелевой тряпицей сняла с нее желтоватую, как у сыра, корочку, потом обмыла тельце мягкой губкой, смоченной в мыльной теплой воде, и насухо промокнула полотенцем.

Брайди указала на перетянутый обрезок пуповины.

– А эту штуковину не надо снять?

– Нет, через несколько дней она засохнет и сама отвалится.

Я обработала тельце малышки тальком, спеленала марлей и надела миниатюрный бандаж, поддерживающий малышку от бедер до грудной клетки. Потом положила между ножек сложенную пеленку, приколов ее булавками, надела рубашечку на завязках, нижнюю юбочку и теплое платьице, а на ножки – вязаные носочки.

– А теперь, миссис О’Рахилли, – сказала я, подойдя к матери, – вы заслужили долгий крепкий сон.

Юная мать поднялась в кровати повыше и попросила:

– Можно я сначала на нее погляжу?

Я поднесла ребенка к ее лицу почти вплотную, чтобы она смогла рассмотреть каждую черточку.

Мэри О’Рахилли протянула руки, чтобы взять у меня спеленатую дочку.

В обычное время мы изолировали младенцев от больных матерей и отправляли их прямехонько в палату для новорожденных, но сейчас я была уверена, что там недокомплект персонала, да и дети на искусственном вскармливании чувствовали себя не так хорошо, как грудные. Словом, принимая во внимание обстоятельства, я решила, что малышке лучше остаться рядом с матерью, пускай даже в переполненной палате для больных рожениц.