Эмма Донохью - Притяжение звезд

– Гройн, что вы себе позволяете?

Он осторожно положил ее на пустую кровать и сказал:

– Нехватка кресел-каталок.

(Неужели я могла надеяться, что кровать Айты Нунен будет пустовать?)

Новая пациентка скорчилась и зашлась кашлем. Только когда она выпрямила спину, я, прищурившись в сумрачном свете, смогла рассмотреть, что она не такая молоденькая, как Мэри О’Рахилли, а просто такая же малорослая. Большие глаза под копной соломенных волос и огромный живот.

– Я – медсестра Пауэр, – положив ей руку на плечо, представилась я.

Она попыталась что-то ответить, но ей помешал сильный кашель.

– Сейчас вам дадут попить.

Брайди помчалась налить ей стакан воды.

Новая пациентка силилась что-то произнести, но я не поняла ни слова. Молитвенные четки для чтения розария [17] Розарий (от лат. rosarium – «венок из роз») – традиционные католические четки, а также серия молитв, читаемых в определенном порядке по четкам. , туго обвившие двумя рядами ее запястье, вдавились в кожу.

– Все нормально, миссис…

Я протянула руку, и Гройн передал мне ее медицинскую карту. Я наклонила картонку к тусклой лампе под потолком и прочитала: «Онор Уайт, вторая беременность, двадцать девять лет». (Моя ровесница.) Срок родов – конец ноября, то есть сейчас она была на тридцать шестой неделе. Она подхватила грипп целый месяц назад, и, как это часто бывало, у нее возникли осложнения.

– Никак не можете избавиться от этого мучительного кашля, миссис Уайт?

Она продолжала отрывисто кашлять, глаза слезились. Анемия, догадалась я, глядя на ее мертвенно-бледную кожу.

Вешая ее тонкое платье на крючок, я заметила на лацкане небольшой значок с символом Святого Сердца и нащупала что-то в оттопыренном кармане. Сунула туда руку: клочки засохшей шелухи.

– Это чеснок?

Миссис Уайт, превозмогая кашель, выдохнула:

– Да, чтобы отвадить грипп.

Гройн коротко хохотнул.

– Очень он вам помог!

Судя по ее говору, пациентка была родом из западных графств. Я не могла ее переодеть, пока санитар не ушел.

А тот явно никуда не спешил.

– Ну что, сестра Пауэр, как вам эта упрямица?

Сначала я не поняла, о чем он, но потом догадалась:

– Вы имеете в виду доктора Линн? Мне кажется, она в высшей степени опытный врач.

Гройн презрительно фыркнул.

– У нее огромный опыт в агитации и анархии!

– Перестаньте!

– Говорят, ее чуть не казнили, – вставила Брайди.

Я взглянула на взволнованное лицо девушки. Неужели моя помощница переметнулась на сторону санитара?

– Где ты такое слышала? – спросила я.

– На лестнице.

– Это точно, – заверил нас Гройн. – После восстания было вынесено девяносто смертных приговоров… Только дам пощадили, – с досадой добавил он, – и после шестнадцатой казни отозвали расстрельную команду.

– Ну что ж (мне было неловко, что мои пациентки вынуждены все это выслушивать). Благодаря этому у нас есть врач с богатым акушерским опытом.

– Уверен: мисс Линн пришла сюда только для того, чтобы схорониться от фараонов, – сообщил санитар.

Я непонимающе нахмурилась.

– И зачем полиции все еще ее преследовать? Разве правительство в прошлом году не выпустило всех мятежников из тюрьмы?

Гройн опять фыркнул.

– Вы что, газет не читаете, сестра Пауэр? Они же в мае по новой попытались собрать шайку предателей, чтобы снюхаться с германцами и ввезти контрабандой оружие в страну. Я уж и не знаю, каким образом ее светлости удалось проскользнуть сквозь сеть, но говорю вам, она точно в бегах, и пока мы с вами болтаем…

Тут он осекся.

Обернувшись, я увидела, что в палату зашла доктор Линн. Судя по ее лицу и глазам за стеклами очков, она едва ли слышала хоть слово, сказанное про нее. Но мое лицо вспыхнуло.

Доктор обвела взглядом тускло освещенное помещение.

– Добрый вечер, миссис Гарретт… миссис О’Рахилли… А там кто?

Я представила ей Онор Уайт.

Завитые пряди доктора были так ровно уложены, а ее воротничок так строг, что я не могла поверить в инсинуации Гройна, будто она участвовала в заговоре с иностранной державой.

– Будьте здоровы, леди! – громогласно заявил Гройн и удалился, напевая:

С помощью Брайди я переодела Онор Уайт в больничную ночную рубашку, а доктор Линн в это время ее обследовала. Жара у Онор Уайт не было, но частота пульса и дыхания оказалась повышенной. Жадно хватая губами воздух, женщина отказалась от еды, ей хотелось одного – отдохнуть.