Эмма Донохью - Притяжение звезд

В дверь постучали. Отец Ксавье: у священника было приятное морщинистое лицо, которое могло принадлежать мужчине любого возраста от пятидесяти до ста лет.

– Сестра Пауэр, у вас лежит миссис Гарретт?

Доктор Линн прислала не того. Я кивнула на ее кровать.

– Но она протестантка, отец.

Делия Гарретт сползла с подушек и лежала c мертвенно-бледным лицом, рядом с ней на крохотной тумбочке остывал чай, печеньице размокло в блюдце.

Священник кивнул.

– Боюсь, преподобный слег с гриппом, так что сегодня здесь только я, и для католиков, и для протестантов. Но, как говорят, в темноте все кошки серы.

– Отец Ксавье, – пояснила я Брайди, – служил тут католическим капелланом, пока не ушел в отставку, и его сменил отец Доминик.

– Только на прошлой неделе отец Доминик заболел гриппом, – продолжал священник, – так что меня попросили временно его замещать.

Я втиснула для него стул рядом с кроватью Делии Гарретт.

– Извините, отец, у нас очень тесно.

– Не важно. У меня тело деревенеет, если я долго сижу.

Он сел, прислонившись к стене.

– Миссис Гарретт, я замещаю коллегу из церкви Ирландии, так как он неважно себя чувствует, если вы не возражаете?

Ее прикрытые веки даже не дрогнули. Спит или просто его игнорирует?

Он наклонился над ней.

– Я сожалею о вашем горе.

Никакой реакции.

– Я полагаю, христиане любого исповедания могут прийти к согласию, по крайней мере на почве надежды, что Господь в своей бесконечной милости дарует спасение тем, кто почил во чреве матери и не был крещен не по своей вине.

Делия Гарретт сотряслась от рыдания, которое перешло в мучительный кашель. Я понимала, что им двигали самые лучшие побуждения, но, по-моему, надо было просто оставить ее в покое.

– Ведь Иисус призвал всех детей прийти к нему. Так что вы теперь должны вверить свою малютку доброй заботе Господа и ангелов-хранителей.

Она, должно быть, услышала, потому что сразу отвернулась.

Старик выпрямился и скорбно добавил:

– А теперь отдыхайте.

Подойдя к рабочему столу, он спросил:

– У вас новая ассистентка, медсестра Пауэр?

– Я вроде прислуги, – сообщила Брайди, прежде чем я успела ответить. – Подменяю, как и вы.

Он взглянул на меня и мотнул головой в ее сторону.

– Вижу, она за словом в карман не лезет.

– Мне ли этого не знать, отец.

Священник чихнул и утер крупный красный нос платком.

– Вы простыли? – спросила я.

– У меня грипп в легкой форме.

– Если я чем-то смогу…

Я приложила тыльную сторону ладони к его лбу. Горячий.

– Вам бы лучше лечь в постель, отец, на всякий случай.

– Ах, я бы предпочел переболеть на ногах. Я же могу понадобиться в инфекционных отделениях.

– Но вам не стоит перенапрягаться, учитывая ваш…

Его кустистые брови взметнулись вверх.

– Учитывая мой возраст, юная леди, но какое это будет иметь значение для мироздания, если я умру сегодня ночью?

Брайди тихонько фыркнула.

Отец Ксавье подмигнул ей.

– Со мной все будет прекрасно. Я слышал, старики справляются с этим гриппом куда лучше молодежи.

– Ну, как правило, – осторожно заметила я.

– Пути Господни неисповедимы, – беззаботно изрек священник.

Делия Гарретт открыла глаза и глазами проводила его из палаты. Выглядела она опустошенной.

У меня сердце разрывалось от ее вида.

– Хотите горячего виски, миссис Гарретт?

Едва я передала ей чашку, как она залпом ее осушила. Откинулась на подушки и прикрыла веки.

В палате снова стало тихо. Появилась редкая возможность хоть немного перевести дух после того, как я весь день носилась, словно белка в колесе.

Я смотрела на скрючившуюся под одеялом Айту Нунен. То ли ей приподнять голову, чтобы облегчить дыхание, то ли ноги, чтобы снизить пульсовое давление? А если оставить лежать плашмя – будет ли так для нее лучше или совсем не лучше, учитывая все ее недуги. И то правда: каждый симптом – слово на языке болезни, но что делать, если я их не слышу, не различаю?

Брайди принялась протирать пол шваброй, хотя я ее даже не просила. Эта девушка обладала просто безграничной работоспособностью. Я ее поблагодарила.

– Да не за что, Джулия!

Она произнесла мое имя немного робко, словно пробовала на язык.

За окнами стемнело: отгорел последний дневной луч.

– Ненавижу осенние вечера, – пробормотала Брайди.

– Правда?

– Когда наступает ночь и тебе пора в постель, а ты не можешь уснуть, как ни стараешься. И проклинаешь все на свете, потому что утром будет невмоготу подниматься по будильнику.