Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

А ведь она тоже может поступить подобным образом, неожиданно возникла мысль. Ведь большая часть их с мужем имущества записано на ее имя, в том числе и все это огромное владение. Так в свое время настоял Михаил, мотивирую это тем, что ему не по чину владеть таким количеством недвижимости. До сих пор она не только не придавала этому факту значения, но почти не вспоминала о нем. Это не более чем формальность, у них одна семья и в ней все принадлежит всем ее членам. Но теперь обстоятельство в новом свете приобретает и новое звучание. Вот только что с этим делать, она пока не очень представляет.

Софья Георгиевна понимала: если она скажет мужу, что отец Варлам предложил ей стать монахиней, Михаил в гневе может просто выгнать священника из дома. Без того он не питает к нему теплых чувств, а тут еще такое! Но ведь что-то же надо менять в их жизни, продолжать так больше невозможно. Они уже докатились до того, что Виталий стал насильником. А что будет дальше и представить страшно. Но Михаил явно намерен сохранять все в прежнем виде, разве только в случае опасности укрыться в своем испанском убежище. А чем это лучше монастыря, то же самое затворничество в стране, где она никого не знает, не умеет разговаривать на языке ее жителей. Сидеть на веранде и смотреть на море. Да, это красиво. Но если глядеть на него неделю, месяц, два, то в один прекрасный момент это жутко наскучит. Все это отдает какой-то безграничной бессмыслицей. Если Мишу такое существование устраивает, то ее — нет. От своего отца — профессора медицины она усвоила мысль, что смысл жизни — это приносить людям пользу, а профессия медика одна из самых подходящих для выполнения этой миссии. То были не просто красивые и благородные слова, он именно так и жил. Неоднократно отказывался от выгоднейших предложений, в том числе стать заместителем министра здравоохранения ради возможности лечить больных. Он никогда много не получал за свою работу, но главное даже об этом почти не думал. Зато всю жизнь совершенствовал свое врачебное мастерство, пока не стал одним из ведущих специалистов в своей области. Но вот парадокс судьбы, как только он получил признание, то вскоре скоропостижно скончался разрыва сердца — оно не выдержало нагрузки работой по десять-двенадцать часов ежедневно.

В молодые годы ее отец всегда был для нее примером для подражания. Поэтому она и выбрала профессию медика, о чем ни разу не пожалела. Но вот что с ней случилось потом, даже страшно подумать, с какого-то момента она стала обо всем забывать. Водоворот новой жизни подхватил ее и понес неведомо куда. И теперь она обладательница огромного имущества стоит у разбитого корыта и не знает, как дальше жить. Достойное завершение большого этапа жизни.

Может все же попробовать поговорить с мужем, робко пробилась мысль. Если это не сделать, ничего никогда не сдвинется. Они так и продолжат жить, пока их не поглотит какая-нибудь катастрофа. Надо преодолеть нерешительность и попытаться его убедить, что их семья, как в воздухе, нуждается в кардинальном обновлении.

Софья Георгиевна мало верила, что такой разговор принесет хоть какой-нибудь позитивный результат. Но все оставлять, как есть, тоже невозможно. Вот и пойми, как следует поступать.

Михаил развалился на кровати и смотрел какой-то очередной сериал. Некоторое время назад Софья Георгиевна с удивлением обнаружила, что ее супруг пристрастился к подобной кинопродукции, причем, ему нравились даже не боевики, а сделанные для домохозяек слезливые мелодрамы. Он мог смотреть их часами; нередко она засыпала, а он продолжал следить за крутыми перипетиями очередной мыльной оперой. Она терялась в догадках, откуда у него возникло такое странное увлечение. Однажды даже спросила его об этом, но Михаил вдруг сильно разозлился и по сути дела нагрубил, сказав, что это не ее дело. Больше она такого вопроса не задавала.

Софья Георгиевна села на кровати рядом с мужем.

— Миша, мне надо с тобой поговорить.

Ратманов недовольно покосился на нее.

— Потом, — бросил он и снова воззрился на экран.

— Нет, сейчас. — Софья Георгиевна понимала, что если не проявит настойчивость, у нее не хватит затем решительности на этот разговор. — Фильм может подождать. Прошу, выключи телевизор.

Муж с явной неохотой выключил телевизор.

— Ну, что там у тебя? Только давай коротко и быстро.

— Уж как получится. У меня возникала одна идея. Точнее, даже предложение.

— И что за предложение?