Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

Софья Георгиевна заметила, как сообщая ей это, у мужа беспокойно по орбитам перемещались глаза. Из этого факта она сделала вывод о том, как сильно боятся возникновения такой ситуации наверху. Но пока слова богу, лично им это не грозит; в ближайшие время голода на отдельно взятой принадлежащей ее семье территории можно не опасаться.

Софья Георгиевна задумалась о том, чем ей заняться до ужина? Кроме возможного голода ее беспокоил сын. Виталий себя ведет как-то не адекватно, просто панически боится подхватить этот трижды проклятый вирус. Все этого боятся, но не до такой же степени, когда отключается разум. Надо бы проведать его.

Софья Георгиевна постучалась в комнату сына, получила разрешение войти, и отворила дверь. Виталий сидел на кровати в какой-то странной позе: он весь согнулся напополам, как человек, которого мучает сильная боль в животе.

— Виталик, что с тобой? Ты не заболел? У тебя болит живот? — забросала она вопросами сына.

Виталий настороженно посмотрел на мать.

— В доме нет зараженных? — ответил он на вопрос вопросом.

— Тебе же известно, что нет.

— А этот поп?

— Прошу называть его отцом Варламом. Ты же знаешь, я его тестировала. У него нет в организме вируса.

— А другие? Зачем они все приехали?

— Их пригласил отец. Они приехали для того же, что и мы — обезопасить себя. — Софья Георгиевна села на кровать рядом с сыном и обняла его за плечи. — Я тебе уже говорила, у меня есть очень хорошие тесты, они дают почти стопроцентный результат. Не волнуйся так, я с их помощью проверю всех на наличие вируса.

— Когда?

— Да, прямо сейчас. Ты прав, нет смысла тянуть. Но я уверена, что тесты дадут отрицательный результат.

— А прислуга?

— Перед нашим приездом их проверяли. Все, слава богу, здоровы. Что с тобой? Я никогда тебя таким испуганным не видела.

— А я таким испуганным и не был. Мама, мне страшно! Сделай же что-нибудь. Ты же врач.

— Вот мы и делаем, приехали сюда для изоляции. Других профилактических способов пока не придумано.

— А если кто-то один заболеет, он же перезаражает всех нас.

— Будем стараться, чтобы такого не случилось.

— А если вдруг случиться. Гарантией же никто не дает.

— Да, сто процентной гарантии нет, — согласилась Софья Георгиевна.

Виталий резко встал с кровати и нервно заходил по комнате. Софья Георгиевна не спускала с него глаз.

— Ну, почему, почему это произошло именно сейчас! — воскликнул Виталий. — Ты мне можешь объяснить? Еще совсем недавно мир и слыхом не слышал ни о каком кингвирусе.

— Почему это случилось сейчас, никто не знает, такое могло произойти в любой момент. Целая цепочка обстоятельств. Эпидемии случались много раз и раньше.

— Да, мне плевать, что было раньше! Я не хочу, чтобы это было теперь.

— Но она уже есть. Остается ждать окончания. Сынок, ты ведешь себя, как маленький ребенок. Возьми себя в руки. Ты же мужчина.

— То, что я мужчина, это убережет меня от заражения? Умирают все: и мужчины и женщины, и кто взял себя в руки, и кто нет. Это повальная смерть, она повсюду. Может этот вирус сейчас на тебе и уже передался мне.

Софья Георгиевна увидела, с каким ужасом смотрит на нее сын. Так еще он никогда не смотрел.

— Ну, что ты говоришь, я здорова. Тебе в данный момент ничего не угрожает.

— А через пять минут? А через час? А завтра? Я решил… — Виталий замолчал, у него был такой вид, словно ему не хватает воздуха.

— Что ты решил? — со страхом спросила Софья Георгиевна.

— Я не буду выходить из комнаты. Я буду находиться только здесь. И можешь мне делать тест каждые три часа.

— Виталий, у нас не так много тестов. Да и такой необходимости так часто их делать, нет.

— Значит, я могу заболеть в любую минуту. И даже не узнаю.

— Успокойся, сколько тебе говорить, такой угрозы нет. — Софья Георгиевна встала, намереваясь подойти к сыну, но Виталий вдруг отбежал в угол комнаты.

— Не приближайся! — завопил он. — Стой на месте! А еще лучше уйди.

Софья Георгиевна нерешительно остановилась. Она не представляла, как должна себя вести в такой ситуации. Она не узнавала сына, этот жизнелюб, представитель золотой молодежи, плейбой не походил сам на себя. Она, как врач, часто сталкивалась с людьми, которые боялись заразиться. И эти опасения постоянно усиливались. Но чтобы вести настолько трусливо, такого она не припомнит.

— Хорошо, сейчас уйду, — сказала она. — А ты подумай, как себя дальше вести. Все будут спрашивать, где ты, почему не выходишь? Что говорить?