Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

— Вера сильней медицины, — решительно и мрачно перебил ее отец Варлам, — я не нуждаюсь в вашей заботе. Если Он сочтет, то убережет меня от заражения и любых других хворей.

— Да, конечно, это так. И все же будет лучше, если я вас иногда буду осматривать, — растерянно пробормотала Софья Георгиевна. — Ваша жена скончалась, но если бы ей помогли вовремя, возможно, ее бы удалось спасти. Вы так не думаете, отец Варлам?

— Против воли божьей спасения нет. Она ушла для искупления своих и чужих грехов. И я готов, если Он меня позовет, отправиться вслед за ней.

— Но зачем, отец Варлам? Вы нужны людям здесь, нужны мне. У вас много прихожан, они приходят за утешением, послушать ваши проповеди. Я сама их слушала много раз. И они произвели на меня неизгладимое впечатление. Вы должны жить.

— Не тебе это решать, дочь моя. Разве ты можешь это понять. «Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и, не находя, говорит: возвращусь в дом мой, откуда вышел; и, придя, находит его выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там, — и бывает для человека того последнее хуже первого». Вот так и я ношу это в себе. Я не ропщу, так хочет Он. Злые духи атакуют нас со всех сторон, проникают в душу человека. А он даже этого не ощущает и живет себе, как ни в чем не бывало, потакая во всем этой нечисти. — Внезапно священник сделал несколько решительных шагов и так близко подошел к женщине, что она почувствовала на своем лице его дыхание. — Этот страшный мор — расплата за все. Люди умирают, потому что покинули Бога, отреклись от Него. И еще многие умрут. Я это вижу так же ясно, как тебя сейчас.

— Что же делать? — не совсем твердым голосом спросила Софья Георгиевна. Она была немного напугана словами священника.

— Молиться с утра до вечера. Как просыпаешься, сразу же на колени перед иконами. И не вставать до вечера, пока силы не оставят. А утром снова.

— Но так же невозможно жить, — возразила Софья Георгиевна.

— Только так и можно, а вот по-другому неправильно.

— Но чтобы жить, нам нужно что-то делать.

— Делать, — усмехнулся отец Варлам. — И вы называете это деланьем. Этими вашими делами руководят бесы.

Софья Георгиевна вспомнила те несколько проповедей священника, которые она слышала. Тогда они не были столь мрачными и категоричными, хотя отец Варлам имел репутацию сурового пастыря. Но, судя по его словам, в нем многое изменилось, за последнее время он стал куда непримиримей. Нет сомнений, что это вызвано смертью жены, решила она. Ее кончина очень сильно повлияла на него. А потому следует с ним быть особо предупредительной. Через какое-то время рана хотя бы отчасти зарубцуется, и он смягчится. Только надо подождать и создать благоприятные для этого условия. В конце концов, он все же обычный человек и подсознательно реагирует на хорошее к себе обращение.

— Отец Варлам, мне надо идти к гостям, — сказала Софья Георгиевна. — Вот-вот все соберутся. Я вас попозже со всеми познакомлю. Благословите меня, вашу рабу божию, — смиренно попросила она.

Отец Варлам молча поднес к ее губам свою руку, которую она благовейно поцеловала.

— Если вам что-нибудь понадобится, сообщите мне, я тут же все сделаю, — сказала она. Несколько мгновений она подождала ответа и снова его не дождалась. Ладно, постепенно со всем она разберется, утешила Софья Георгиевна себя, покидая комнату.

Едва Ростислав разместился в своей комнате, как тут же поднялся по лестнице на второй этаж, заглядывая во все помещения подряд.

— Молодой человек, вы что-то ищите? — услышал он голос за спиной.

Ростислав обернулся и увидел незнакомого мужчину. Тот поймал его удивленный взгляд и потому счел необходимым представиться.

— Моя фамилия Шевардин Игорь Владимирович. Я управляющий домом и по совместительству начальник охраны. Вы кого-то ищите?

— Да, Ренату. Не знаете, она где?

— Знаю. Ее комната на третьем этаже, направо и до конца.

— Спасибо, Игорь Владимирович. Вы мне очень помогли.

— Если что надо, обращайтесь, Ростислав.

— Непременно. — Ростислав уже хотел подняться на третий этаж, как вдруг остановился. — А откуда вы меня знаете? Мы же никогда не встречались. Разве не так?

— Вы же сын Алексея Азарова, а про него сегодня известно все.

— Да? — удивился юноша. — Вот не знал. Ладно, пойду к Ренате.

Ростислав, больше не думая о Шевардине, побежал вверх по лестнице.