Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

— Как скажите.

— Скажите, среди обслуживающего персонала все ли здоровы?

— На сегодня — все. Мы тщательно следим за состоянием здоровья каждого работника. Постоянно их проверяем. Никто никуда не отлучается за пределы владения.

— Это правильно, — кивнул головой Михаил Ратманов.

— Это все распоряжения? — встал Шамардин.

— Пока все. Можете заниматься делами.

Шевардин направился к выходу. У двери он внезапно остановился.

— Забыл сказать, что Герман Владимирович уже приехал.

— Почему же я его не видел? — удивился Ратманов. — Где же он?

— В бильярдной. Попросил бутылку коньяка и чтобы его никто не беспокоил, пока он будет играть.

— Узнаю отца, — покачал головой Ратманов. — Пойду к нему.

Ратманов спустился в цокольный этаж, вошел в биллиардную. Отец был так увлечен игрой, что не сразу обернулся к сыну; сначала он загнал шар в лузу, и только затем посмотрел на Михаила.

Они обнялись, но без особой теплоты. Ратманов-младший невольно подумал о том, что все последние годы отношения между ними были более чем прохладными. И, возможно, уже ни какими усилиями это не изменить.

Он уже ни первый раз пожалел, что пригласил к себе отца, а по этой причине пришлось пригласить и братьев. Он бы вполне мог обойтись и без их общества. И что это с ним вдруг такое случилось, что он уступил чуждому давлению?

— Давно приехал, папа? — спросил Ратманов.

— Да уже с часок. Сразу, как ты мне позвонил, собрал вещи — и к тебе, — ответил Герман Владимирович. — Ты же меня знаешь, я все быстро делаю.

— Знаю, — улыбнулся Ратманов-младший. — Эта наша фамильная черта.

— Думаешь? Возможно. В свое время Святослав внезапно укатил в Голливуд. Зашел к нам, попрощался и поехал прямо в аэропорт. Такое даже я не совершал в его годы.

— Да, он у нас решительный. И не только он.

Пока они разговаривали, Ратманов-младший разглядывал отца. И видел, что он, хотя неплохо держится, но все же сдал. Лицо постарело, хотя он никогда не служил в армии, но выправка была всегда почти военная. А сейчас плечи как будто слегка провисли, уже не выглядят такими же прямыми, как раньше. Увы, возраст никто не отменял.

— Хочешь сыграть партию? — предложил Герман Владимирович.

— Не сейчас, папа, времени для этого у нас будет предостаточно. Надо разместить всех. Твоя комната на первом этаже.

Ратманов поймал внимательный взгляд отца.

— Думаешь, мне трудно подниматься на другие этажи?

— Нет, конечно, папа. Но зачем тебе лишние нагрузки. Там будет удобно.

— Ладно, как скажешь. Ты же хозяин этого домища.

Интонация отца не понравилась сыну. Но Ратманов-младший решил не акцентироваться на этом. Потом разберется.

— Хочешь, покажу дом?

— Да я вроде видел. Или ты еще что-то воздвиг?

— Немного. Бассейн и корт. — В голосе Ратманова-младшего невольно прозвучала гордость. — Могу показать.

Герман Владимирович внимательно посмотрел на сына.

— Потом, времени для этого, как ты справедливо только что заметил, будет предостаточно. Ты мне вот что лучше скажи: у вас там наверху, какие прогнозы на ситуацию? Пока, я вижу, все очень плохо.

Ратманов-младший некоторое время раздумывал над ответом. Вчера по этому поводу у них специально созвали совещание, на котором поведали о текущей ситуации и о прогнозах по ее развитию. И то и другое внушило большую тревогу. Становилось ясно, что ни правительство, ни власти на местах положение не контролируют. И оно только будет ухудшаться. Именно тогда он и принял окончательное решение укрыться в загородном доме. Но почему-то отцу говорить об этом не хотелось.

— Ситуация сложная, но есть надежда, что постепенно станет улучшаться, — ответил он полуправдой.

Герман Владимирович с сомнением посмотрел на него.

— Думаешь, будет улучшаться?

— Ты в это не веришь?

— Если ты помнишь, я когда-то работал вице-премьером в правительстве. И кое-какие факты еще могу сопоставлять. И что-то пока тенденцию к улучшению не замечаю.

— Ты прав, пик эпидемии еще не пройден, но затем она пойдет на спад.

— Все эпидемии в какой-то момент идут на спад, — задумчиво протянул Герман Владимирович. — Вот только какие последствия после себя они оставляют. Ладно, будем наблюдать. — Он поставил кий в специально отведенное для этого место. — Вот о чем я хочу тебя попросить, сынок. Очень меня достает ситуация, что все три моих сына не слишком ладят друг друга. А если сказать все как на духу, то живут как чужие люди. Конечно, матери у всех у вас разные, но отец-то один. Не хочется мне уходить из жизни при таком раздоре. Вот я и решил, раз уж выпал такой случай, постараться хоть как-то вас сблизить. Ты понимаешь меня?