Дебора Леви - Человек, который видел все [litres]

– Ты врешь! – Она сложила пальцы в виде пистолета и сделала вид, что стреляет себе в висок.

– Бах! Я люблю тебя. Рок-н-ролл! Ты теперь мой парень.

Луна улыбнулась мне, продемонстрировав стиснутые зубы, и я внезапно показался себе добычей, попавшей к ней в челюсти.

– Завтра, – сказала она, – я подам заявление на эмиграцию как твоя невеста. Мне разрешат выехать на Запад и там выйти за тебя.

Я осознал, что мне нужно бежать из ГДР как можно скорее. Отменить две последних встречи с библиотекаршей, которая так неохотно помогала мне в работе с архивом, и поменять обратный билет.

Луна теперь казалась мне куда опаснее ягуара, которого она так боялась. Когда она просунула окровавленный палец под нитку жемчуга у меня на шее и натянула ее так, что та едва не лопнула, я потерял терпение.

– Я люблю твоего брата.

Мои слова потрясли ее и одновременно страшно разозлили. Луна схватила половину буханки и запустила ею в меня. Хлеб со стуком приземлился у моих ног. Я предал ее мечты о побеге, предал ее тело, которое она безвозмездно мне предложила. Правда, как оказалось, кое-какая мзда от меня все же требовалась.

– Вальтер женат, – холодно сказала она. – У него подрастает маленькая дочка.

– У Вальтера есть дочь?

– Да. А кому, по-твоему, принадлежит деревянный поезд? Мы с мамой в игрушки не играем.

Она подняла с пола хлеб и завернула его в салфетку.

– Если я уеду отсюда и выйду за тебя замуж в Британии, мы потом сможем прислать Вальтеру приглашение как брату твоей жены.

На небольшом поле, располагавшемся за участком, разводили костер двое мужчин. Один из них собрал охапку опавших листьев и швырнул ее в пламя. Другой разворошил костер прутиком, а затем бросил его в огонь.

– Ты что, правда хочешь жить вдали от своих друзей, от своей семьи?

– Такова уж эмиграция, – ответила Луна. – Это всем известно. И Райнер так говорит. Он помогает людям бежать, прячет их в грузовых фургонах, в отсеках под сиденьями и перевозит через границу. Такие машины не останавливают. Если не хочешь, чтобы я подавала заявление на эмиграцию как твоя невеста, дай ему денег, чтобы он помог мне удрать.

Я сказал, что подумаю об этом. Луна, очевидно, сочла вопрос решенным, взяла хлеб и ушла к соседу. В висках у меня пульсировало. Я закрыл глаза и прикоснулся к кончикам волос. Просто места себе не находил от злости. Подумать только, меня так нагло, так грязно использовали! Я метнулся к разбитому, перемотанному изолентой проигрывателю и сорвал с него пластинку, которую Луна накануне забыла спрятать в шкафчик. Швырнул «Эбби-Роуд» на пол и принялся яростно топтать ее ботинками. Винил треснул и развалился на четыре неравных куска.

Я твердо решил как можно скорее уехать из ГДР. Домой, на Запад, и без всякой Луны. Но сначала мне нужно было попрощаться с Вальтером. Поступить так, как и положено поступать взрослому серьезному мужчине, когда дело касается человека, который ему небезразличен. Нет, я вовсе не собирался навсегда проститься с Вальтером. Ничего подобного. Наоборот, я договорился тайком встретиться в пабе с Райнером и разузнать у него, сколько нужно будет заплатить, чтобы Вальтер смог удрать из ГДР. Его побегом я готов был заниматься, а помогать сбежать Луне – увольте. Я твердо решил, что освобожу Вальтера. И ему не придется больше жить во лжи и прикрываться фальшивой женой.

Мы с Вальтером Мюллером прощались на Александерплац, среди гуляющих у фонтана женщин с колясками. Куда ни глянь, везде были молодые матери, везущие малышей сквозь стаи голубей. Прогулка вышла грустная и неловкая, но в этот раз я хотя бы сам нес свою сумку. Вальтер неожиданно вспомнил о своих обязанностях переводчика – именно сейчас, когда я собрался уезжать из Восточного Берлина. Я обратил внимание на медный барельеф на стене высотного здания, называвшегося «Дом путешествий». На нем был изображен отбывающий в неизведанное космонавт в шлеме, а вокруг него – солнце, птицы и разные планеты. Вальтер перевел мне название этой работы:

«Человек преодолевает пространство и время».

– Да, – сказал я, переплетая наши с Вальтером пальцы, – именно этим я тут, в ГДР, и занимался. Сражался со временем и пространством. Только победить мне не удалось. Скорее уж пространство и время победили меня.

Вальтер сжал мою руку.

– Нет. Просто ты сумасшедший. С нетерпением будем ждать твоего отчета о нашем экономическом чуде. – Он откинул голову и засмеялся, словно залаял.