Александр Проханов - Горящие сады

— Вы помните, я говорил вам во время последней встречи, — продолжал Чики. — Наше военное воздействие скажется рано или поздно на ходе дебатов в парламенте. И вот вам: читали в последней «Ранд дейли мейл»? Депутат от Националистической партии Крумфюгер выступил с предложением пересмотреть законодательство в сторону смягчения апартеида. Он сказал: «Мы перешагиваем порог гражданской войны, уже занесли над ним ногу. И прежде чем ее опустить, попытаемся исправить заложенные в наше общество деформации». Уж если представитель фашистов требует устранить деформации, значит, нет у них былого единства. Значит, они почувствовали укол «Копья нации»!

Близкое тугое плечо, горячее сквозь влажную ткань. Провал операции в Сильвертоне. Один человек убит. Трое захвачены в плен. Двое приговорены к смертной казни. Он, Чики?..

Вспышка встречного света. Хром радиатора в ливне. Близкое тугое плечо. Провал операции в Дурбане. Три человека убиты. Один взят в плен. Повесился в камере, не выдержав пыток. Он, Чики?..

— Я повторяю, — сказал Чики, — вы просили о встрече, я готов повидаться дня через два. Через неделю я улетаю в Лондон. Вам это удобно?

— Да, конечно, — ответил он поспешно, стараясь отделить себя от близкого плеча, от пульсирующего напряженного мускула. От чего*то еще, что билось, пульсировало в этом теле, затянутом в красное, — от темной неясной силы, к которой он, Бобров, был подключен в мчащейся сквозь ливень машине.

— А куда мы едем? — вдруг спросил Чики, прижимаясь к стеклу. — Микаэль, куда мы едем?

— Завезем нашего друга, — ответил тот, чуть поворачиваясь, отражая скулой голубоватую ударившую вспышку мблнии.

— А разве вы не в «Полане»? — спросил Чики.

— Нет, — ответил Микаэль. И в этом «нет» почувствовалось жесткое, похожее на приказание, давление.

И он промолчал. И своим умалчиванием вступил в еще более тесную связь с чем*то, что уже совершалось. Влекло их в черном, с разрывами света, пространстве.

«Полана» осталась далеко в стороне. Город кончился, и они скатились вниз к океану, мощно, с ревом давившему на шоссе своей тьмой, ураганом. Белые взрывы молний поджигали мутные пласты горизонта, выламывали из неба кристаллические глыбы туч.

Он узнал сосновую рощу, где лежал днем у солнечного прилива. Сейчас деревья проревели всклокоченной хвоей. Отпечатались колючими контурами на вспыхнувшей белой фольге.

Машины мчались вдоль океана и внезапно съехали с шоссе на мягкие, кустами поросшие дюны. Встали, уткнувшись раструбами фар в сочное паденье воды, в желтое сверкание песка, в мелколистые, терзаемые ливнем заросли.

Он видел впереди глянцевитый капот «мерседеса». Колею, в песке раздавленный кактус. Колеблемые ливнем, в лучах, от «мерседеса» быстро шли трое, промокая, зябко сутулясь. Приблизились, растворили дверцу. Пахнуло твердым ветром, рев и брызги залетели в машину. Один подошедший ухватил Чики за плечо, натянул футболку. Приказал:

— Выходи!

— Это что?.. Ты что? — Чики дернулся, вырываясь, вдавливаясь спиной в машину, прижимаясь к нему, и он почувствовал судорогу силы и страха, пробежавшую по близкой гибкой спине. Отшатнулся к Марии, к ее отвердевшему, утратившему мягкость телу.

— Выходи! — повторил тот, вне машины, дернул футболку, раздирая ее по плечу. Башмаком цеплял, выбивал ногу Чики, упершуюся в порожек машины.

— Что? Почему? — задыхался Чики, свистел и хрипел дыханием сквозь оскаленные белые зубы. — Куда мы приехали?

— Предатель, — Микаэль с переднего сиденья смотрел на него, наставив пистолетное дуло. Дождь за его спиной плескался в огненно-белых лучах.

— Объясните! Вы все сбесились!.. Я хочу говорить с руководством!.. Микаэль!..

— Мы выполняем приказ руководства! Ты предатель, и с этим теперь покончено!

— Это ошибка!.. Я не предатель!.. Вы сбесились!.. Где улики? Где свидетели?.. Кто?..

— Свидетели те, кого ты предал на смерть. Тебя уличают Рикардо Ливанго, Джудди Кулилло, Марин Омангу, Фредерик Гумбе. Первые, кого ты отправил под пули, известив врагов о месте и дне операции, и их встретили на подходе к трансформаторной станции, расстреляли в упор из засады. Тебя уличают Грегори Спиру, Майкл Огуйе, Абраам Сванго, Никки Сибейло. Последние, кого ты отправил на смерть, известив полицию о месте перехода границы. Их застрелили в спину, на тропе. Они не успели ответить ни единым выстрелом. Тебя уличают все те, предатель, кто пошел из-за тебя под пытки, лишился рассудка и томится в тюрьме. Такие, как Авель Самайлу, муж Марии, которая тоже уличает тебя! Мы судим тебя судом нашей борьбы, нашей пролитой крови.