Юкио Мисима - Жизнь на продажу

Вот здесь вы и попали в ловушку. В результате второго агента постигла участь первого. Вы подумали, что посол Б будет и дальше каждый вечер оставлять у себя на столе отравленную морковь и поджидать следующего вора. В этом и была ваша ошибка.

Вопрос: видел ли кто-то, как первый агент умер, попробовав морковь? А вдруг ему её насильно в рот запихали?

Послу Б удалось вас одурачить — вы стали думать, что для прочтения шифра требуется какая-то особая морковь. Вас убедили, что проблема состоит в том, как отличить ядовитую морковь от неотравленной. Вот такой психологический приёмчик.

Услышав эту историю, я сразу подумал: здесь что-то нечисто.

А вам не приходило в голову, что вы имеете дело с самой обыкновенной морковью? Ведь это и ребёнку понятно. Но вы подумали, что ситуация особо сложная, и это привело к людским потерям.

Вот почему я приехал сюда с альтернативным планом. Прежде всего, решил поэкспериментировать с обыкновенной морковью. Я был почти уверен, что всё получится, но, если бы не получилось, пошёл бы испытывать посольскую морковь и умер бы без сожаления. Что могут значить какие-то морковки, когда жизнь на кону?

Я вам секрет открою: терпеть не могу морковь. Этот запах сырой земли, этот цвет противный — то ли красный, то ли жёлтый… Бр-р!

В детстве я смотрел, как отец с хрустом жуёт морковь, и думал: «Как он только в лошадь не превратится». Поклялся себе, что никогда в рот не возьму эту гадость. Кончилось тем, что у меня выработалось физическое отвращение к моркови.

Стоит увидеть, как кто-то ест гуляш с морковью, так сразу подкатывает тошнота. Мне это хуже, чем в выгребную яму смотреть. Как-то раз в книжном магазине попалась книжка: «Морковная что-то там…» [16] Вероятно, Мисима имел в виду автобиографическую повесть Жюля Ренана «Рыжик». (По-французски — «Poil de Carotte», что буквально можно перевести как «Морковные волосы».) Неужели автору не противно было?

Если бы мне предложили выбор: выстрел в голову или морковь, я, скорее, предпочёл бы пулю в лоб, но в данном случае моя жизнь принадлежала не мне, а клиенту, поэтому я был вынужден разыграть сцену с поеданием моркови. Два миллиона иен — недорого за мои страдания.

Теперь несколько слов специально для вас, господин посол. Не надо усложнять. И жизнь, и политика гораздо проще, чем вы предполагаете. Конечно, я понимаю, что, наверное, относился бы к жизни иначе, если бы не был готов умереть в любое время. Именно желание жить всё усложняет и запутывает.

На этом разрешите откланяться. Больше уж мы, наверное, не встретимся.

Обещаю ни с кем не говорить о работе, которую сделал для вас, поэтому не утруждайтесь — не посылайте следить за мной своих самоуверенных агентов.

И прошу: не обращайтесь больше ко мне за помощью. Я не могу быть вам полезен.

Меня абсолютно не интересуют ваши политические проблемы, противоборство между А и Б. У вас, видимо, слишком много свободного времени, иначе вы не тратили бы его на бодание друг с другом.

Всего хорошего.

Когда старший закончил переводить, Ханио уже стоял у великолепной двери кабинета, почтительно склонив голову.

Вернувшись в больницу, Ханио быстро собрался и выписался на волю. Убедившись, что за ним не следят, приехал домой и сразу стал укладывать вещи.

— Решил всё-таки съехать? Быстро вылечился. Смотришься молодцом. Жаль, что уезжаешь. Боюсь только, аванс за полгода тебе не вернут.

— Ну и ладно.

— Молодой, а при деньгах, — еле ворочая языком от зависти, пробормотал консьерж. Он постоянно пережёвывал остатки пищи, которые хранились у него где-то во рту, и напоминал Ханио вечно жующую корову.

Укладывать особо было нечего. Книг Ханио почти не читал, одежду выбрасывал, как только она ему надоедала. Такой у него был принцип. Всё его добро уместилось в три большие картонные коробки. Плюс кое-какая мебель. В процессе сборов он наткнулся на мышонка, с которым когда-то ужинал, и бросил его в одну из коробок.

У подъезда стоял грузовичок, который он заказал для переезда. Водитель с задумчивым видом рассматривал росшее перед домом тощее вишнёвое дерево. Был сезон цветения сакуры, но на дереве распустилось от силы десяток цветков.

Помогать заказчику водитель явно не собирался, поэтому Ханио пришлось спускать вниз мебель одному. То ли он был ещё слаб, не восстановился до конца, то ли морковь подействовала, но, отнеся к машине всего пару стульев, он уже обливался потом.