Юкио Мисима - Жизнь на продажу

— А район XX отсюда видно?

— Думаю, да. Там, за парком.

— Ну так посмотрите в окно. Горит в районе XX?

Сирены гудели всё громче. Медсестра, ещё раз приказав Ханио лежать спокойно, подошла к окну, приоткрыла его и выглянула наружу.

— Ой, точно! — воскликнула она. — Как раз там и горит.

Над её локтем в небо поднималось красное зарево, всполохи которого играли на белоснежном халате. Не помня себя, Ханио попытался вскочить с кровати, но у него закружилась голова, и он отключился.

…Сколько Ханио ни спрашивал о том, как и почему случился пожар, ему ничего не рассказывали.

Наконец в его палате появился полицейский в штатском, судя по всему следователь, и в присутствии врача устроил Ханио короткий допрос, и тому пришлось рассказать о том, что скрыть было невозможно.

— Кем вы доводились покойной госпоже Иноуэ? — спросил детектив. Его несвежее дыхание распространялось до самой кровати, на которой лежал Ханио.

— Всего лишь другом.

— Во время совместной прогулки с покойной вы упали в обморок и были доставлены сюда. Верно?

— Верно, но я хотел бы знать…

Доктор сделал знак глазами, но было поздно — следователь стал сухо излагать факты:

— Минувшим вечером в доме госпожи Иноуэ возник пожар, в котором она и погибла. У неё была неважная репутация, а после пожара с единственной жертвой всегда остаются вопросы. Её сын сейчас находится у родственников. Жаль его, конечно, он так рыдал у тела матери. Говорят, он прекрасно учится… Так или иначе, у вас стопроцентное алиби. С этим никаких проблем. Я лишь хочу, чтобы вы коротко ответили на несколько вопросов.

Ханио слушал полицейского и не мог поверить, что из глаз его ручьём текут слёзы. И это у него, кого никогда не заботила чужая смерть!

— Скажу только одно: я её любил, — с чувством проговорил Ханио.

— К тому, что покойная могла вам оставить по завещанию, вопросов нет.

— Вот не надо грязи сюда добавлять.

Врач что-то шепнул детективу.

— Ну хорошо. Выздоравливайте. — Следователь попрощался с Ханио казённым тоном и вышел.

Пожилой врач посмотрел на лежавшего на кровати пациента и тихо сказал:

— Состояние ваше сложное. Сейчас самое главное — сохранять покой и восстанавливать силы. Деньги за ваше лечение внесены вперёд, даже с запасом. Как я полагаю, последнее желание этой женщины — чтобы вы поправились как можно скорее и стали так же здоровы, как прежде. Вы молоды и должны взять себя в руки, чтобы это несчастье вас не сломало. Лечение связано с вашим настроением. От него зависит, подействует лекарство или нет. Если вы будете здоровы и вернётесь к жизни полным сил и энергии, это будет ваша молитва о ней. А сейчас — успокаивающий укольчик.

Ханио испытывал добрые чувства к этому человеку, который напоминал ему исхудавшего старого оленя. Он больше был похож на священника, чем на доктора. Ханио раньше уже где-то слышал подобные слова утешения.

Ну да, конечно! Почти теми же словами его провожали, когда он выписывался из больницы скорой помощи, где оказался после того, как попытался отравиться. Эти слова должны были ободрить его, пробудить желание жить, жить на полную катушку. Захотел ли он к ним прислушаться — это уже другой вопрос.

…Молодой организм не собирался считаться с мыслями и с каждым днём набирал силу. «Месяц лежать в больнице не придётся. Выпишем вас через пару недель» — так говорил врач.

Как-то раз его пришёл навестить Каору. Ханио не знал, как смотреть ему в глаза, опасаясь, что тот обрушится на него с обвинениями. Однако юноша был в хорошем настроении и говорил совершенно свободно, не стесняясь присутствия сестры.

— Ханио-сан! Я пришёл, чтобы вы знали, как глубоко я вам благодарен. Сейчас ведётся расследование, полиция пытается раскопать, что произошло: самоубийство, поджог или случайный пожар. Хотя какая разница? Мама всё равно умерла, и с этим ничего не поделаешь.

Я вот что сейчас подумал: она просто была не в состоянии жить дальше. Думаю, мы должны ценить воспоминания о счастливых днях, которые провели втроём. Так будет лучше всего. Вы живы, Ханио-сан, и мы с вами сможем иногда вместе вспомнить о том времени. Благодаря вам, мама впервые в жизни была по-настоящему счастлива и умерла счастливой. Спасибо большое.

Эти слова больше подходили взрослому, чем зелёному юнцу. Каору говорил, и крупные слёзы падали ему на колени.

— Приходи ко мне в любое время. Я всегда готов тебя выслушать.