Сара Кроссан - Ириска [litres]

но не громко – так, чтобы папа

не слышал.

Она постучала.

– Эллисон, нужно помыться.

Ну да, у меня руки в чернилах,

и я несколько дней не меняла носки.

Как же я не заметила?

Папа ничего не говорил…

Я понюхала подмышку. Фу!

Мне стало ужасно стыдно.

Я заплакала.

– Не хочу!

Келли-Энн ворвалась ко мне в комнату,

уперлась рукой в бедро,

указала в сторону ванной.

– Сейчас же иди и вымойся!

Я сжала губы, надулась,

так хотелось плюнуть в нее!

Но все же пошла и залезла

в ванну.

Долго плескалась.

Это было… чудесно.

Потом

с недовольным лицом

позволила Келли-Энн посушить мне волосы феном,

притворяясь, будто сержусь,

а сама в это время думала —

даже если бы

папа вдруг умер,

я осталась бы с Келли-Энн

навсегда.

Айфон разблокирован,

я купила СИМ-карту.

У меня новый номер.

Была невидимкой, но теперь – человек.

Никому не звоню, не вхожу в социальные сети.

Ни с кем не пытаюсь связаться, боюсь

вернуться в прежнюю жизнь.

По некоторым причинам.

На парне белая футболка,

рукава закатаны до плеч, так что бицепсы на виду,

синие джинсы низкой посадки.

– Так, ребята, нужно снять показания счетчика.

Он копается в щитке под лестницей,

нам с Марлой видно только его спину.

Насвистывает, бормочет себе под нос

и кашляет – похоже, курильщик.

Марла толкает меня локтем,

не сводит глаз с его задницы,

будто первый раз в жизни видит мужчину.

– А он ничего, —

произносит довольно громко.

Мне смешно.

Парень, не старше тридцати,

поворачивается к нам, показывает

свой электронный прибор.

– Готово. Все, больше не буду вам

надоедать.

Засунул большие пальцы за шлевки,

уставился на босые ноги Марлы:

ногти покрашены синим лаком.

Я ей покрасила,

вчера вечером.

Марла увидела мой педикюр

и потребовала

то же самое.

Мне не хотелось, конечно,

трогать руками корявые пальцы старушки.

Но покрасила.

Костлявые, легкие как перышко —

будто держишь птицу за лапку.

– Не спеши, – уговаривает его Марла.

– Я налью тебе выпить.

Или ты угости меня.

Я пью фруктовый коктейль.

А ты?

Может, сходим куда-нибудь ненадолго?

В смысле – выпить?

Парень потирает густую бровь.

– Что вы, моей хозяйке это вряд ли понравится.

Марла подкрадывается к нему —

берет его за руки.

– Ну, я ей не скажу, если ты не скажешь.

Парня зовут Мартин,

Ему двадцать шесть,

у него есть жена и недавно родился ребенок.

Мартин решил задержаться на час,

а не сразу домой, —

«Малыш орет целый день…

Ладно, жена подождет». – Он смеется,

но неестественно как-то.

Марла нарезает лимон.

Я достаю стаканы.

Сидим во внутреннем дворике, пьем джин.

Слышно, как кто-то работает дрелью,

усердно сверлит.

– Никому не расскажешь? —

спрашивает Мартин.

– Никому, – обещаю.

– И я не скажу, – добавляет Марла,

глядя на Мартина.

Похоже, она совершенно забыла,

кто он такой.

У Люси для меня еще целая куча домашних заданий.

Что-то она сегодня задумчивая. Спрашиваю:

– У тебя все нормально?

Она смотрит

туда, сюда,

наклоняется,

гладит собаку.

– Да, все хорошо. Просто немного устала.

Наблюдаю за ней —

Люси считает, сколько должна мне.

– У меня только пять пятьдесят. Может быть, остальное попозже?

Я не забуду.

– Все нормально. Ты же мне отдала телефон.

Сколько он стоит?

– Ах да, телефон.

Ну, тогда мы в расчете.

Может быть, наоборот, это ты мне немного должна.

Усмехается, прячет деньги.

Черт! Я-то хотела на ужин пиццу,

с ветчиной, как любит Марла,

и мороженого на десерт.

– Ну да, – отвечаю небрежно.

А сама вспоминаю белый дом, где Люси живет,

ее спальню с отдельной ванной,

и как меня приглашали остаться.

– Пойдем, погуляем? Полазим по скалам.

Мы с ней давно собирались,

шутили – будем прыгать со скалы на скалу.

– Сегодня не могу.

Может быть, завтра получится.

Люси кивает на груду работы.

– Тебе хорошо, ты-то умная.

Не скажу, что крутая или веселая… нет.

Но умная.