Сара Кроссан - Побег в Секвойю

Плыть под парусом к Секвойе – это не детская игра, это совершенно ясно, но никто не думал о ледяном дожде или шторме. Малейшая ошибка, и мы утонем в этой реке.

- Помогите! - кричу я, перенося весь свой вес на пятки и откидываясь назад, чтобы не дать такелажу соскользнуть.

Дождь хлещет отвесной стеной по нам и превращает палубу в ледяной каток. Лодка трещит, и ее борт все время качается. Мой кузен Сайлас, шатаясь, подходит ко мне и ловит трос. Он туго натягивает его, и я крепко завязываю конец, чтобы парус не надувался сильно, и мы не перевернулись.

- Такое в первый раз, - заключаю я. В порыве ветра мой голос почти не слышно.

Сайлас натягивает капюшон на голову. С тех пор, как мы закрепили парус, он не сказал ни слова. Никто из нас не говорил. О чем можно говорить теперь, когда убежище, где находилась то, за что восставшие едва боролись, сожжено дотла.

По крайней мере, шторм не давал нам возможности думать о грустном: о криках, о крови, о танках, о штурмующих солдатах с винтовками, о наших мертвых друзьях, лежащих в пыли. И о деревьях, о нашем настоящем лесе, который погиб на наших глазах. Едкий вкус пены все время склеивает мне горло.

Я следую за Сайлосом в каюту, где находится наша маленькая группа выживших, защищаясь от шторма. Мои ладони горят от холода. Я пытаюсь их тереть, пока не прячу их под подмышки пальто.

- Мы сделали все, как ты сказал, - докладываю я Брюсу.

Кто бы подумал, что я буду радоваться связи с отверженными? Что бы ни заставило его тогда пойти против министерства, теперь это никого не интересует. Без него мы бы никогда не смогли получить лодку, не говоря уже об ориентировании во время непогоды.

-Хорошая работа, - бормочет он и чешет бороду, даже не бросая взгляд в окно, через которое еле видно силуэты зданий.

Лодка угрожающе отклоняется от курса, и штурвал вырывается из узловатых рук Брюса. Мой живот подпрыгивает. Я регулирую вентиль на кислородном баллоне на поясе, до тех пор, пока дополнительный кислород не начинает, шипя, поступать через шланг, и я начинаю глубоко дышать носом. Пока Сайлас и Брюс возвращают штурвал под свой контроль, я сижу тихо рядом с Мод. Старая женщина обмотала вокруг себя одеяло как саван, и видны только ее голова и сухие руки.

- Ты можешь убрать все кислородные баллоны под крышу? - спрашиваю я. Без воздуха мы можем уже сейчас спокойно нырнуть в реку – результат будет одним и тем же.

- Ты что, держишь меня за сумасшедшую? Все уже готово, - она показывает в угол каюты, где аккуратно сложены бутылки. Нас семеро. Осталось еще десять. На сколько дней нам хватит кислорода? На сколько часов?

Из угла раздаются рыдания. Дориан и Зонг. Мятежники, как и я, склонились над Холли, садовницей из Рощи. Я не очень хорошо ее знаю, но каждый выживший на счету.

Я хватаю кислородный баллон и, качаясь, иду в их направлении, Холли дрожит так, что слышен стук зубов. Хотя она и жила вместе с Дорианом и Зонг в Роще, и училась обходиться без кислорода, она лихорадочно дышит.

- Она задыхается. Ей нужен один баллон.

Дориан поднимается и проводит рукой по волосам:

- Она определенно не захочет.

Я пытаюсь потрогать ее лоб, но она отбрасывает мою руку и царапает меня ногтями.

- Ей он нужен не меньше, чем другим, - хрипит Мод и приподнимается на локтях.

Держа крепко в руках штурвал, Брюс смотрит на Холли нахмуренным взглядом, и его выражение лица говорит о том, что он видит подобное не впервые. Конечно, нет. После ухудшения люди ворочались, когда содержание кислорода падало и все задыхались, ползая вокруг. Он и Мод уже пережили подобное. Но то, что здесь происходит, очень сложно воспринимается после заката. Это ужаснее чем раньше.

- С ней все будет в порядке, - ворчит Брюс.

Мод сопит, но не комментирует. Она уже не такая бессердечная, какой была.

Холли что-то бормочет.

- Что такое, Холли? - спрашивает Зонг.

Он не прикасается к ней. Вместо этого он прижимает худые загорелые руки к собственному сердцу, словно он разделяет ее чувства. В его глазах стоят слезы и боль. Эти двое вместе? Романтические отношения между мятежниками строго запрещены, но, вероятно, это правило исполнялось менее строго, чем я думала. Сайлас и Инджер тоже были близкими друзьями.

- Воздух, - стонет Холли. Зонг хватает кислородный баллон, но Холли качает головой. - Свежий воздух, - говорит она, как будто есть выбор.