Эдвин Табб - Ветви на воде [litres]

Когда мне было пять лет и я только начал играть в эту игру с ветками, я представлял себе, что они живые, что они понимают, куда плывут. Теперь мне было тринадцать, но я все же продолжал давать волю своему воображению. Это были всего лишь маленькие кусочки древесины, части чего-то большего, дерева или куста, но мне казалось гораздо интереснее воображать их живыми, думать, будто они делают выбор между кучей мусора и путешествием к Мексиканскому заливу. Вот почему я никогда не доставал их из груды палок и травы, когда они там застревали. Если они сами выбрали такой путь, то кто я такой, чтобы заставлять их двигаться дальше?

Встав с постели, я выключил будильник и натянул обрезанные джинсы, рубашку надевать не стал. Взял фонарик, позвал с собой Скелета. Дождь хлестал, и Скелет посмотрел на меня с удивлением, видимо, желая спросить, не спятил ли я.

– Пойдем пускать ветки, – сказал я, и Скелет вслед за мной вышел на улицу. Вода плескалась и катилась по асфальту, вдалеке сверкала молния, в нескольких милях грохотал гром.

Подняв несколько веток с мокрой земли, я бросил одну в воду и высветил лучом фонаря ее быстрый путь. На мгновение она чуть было не застряла в мусоре, но потом, будто передумав, закружила возле него.

Эта первая ветка добралась до канализации, проплыв около пятидесяти ярдов. Я улыбнулся, довольный результатом, и вновь побрел к истоку ручья, чтобы отправить в путь новую ветку.

В ту ночь я пустил в плавание штук двадцать, следя за каждой и подсчитывая, сколько из них добралось до водопада у стока. Их было четырнадцать. Может быть, мой рекорд. Точно я сказать не мог, потому что никогда раньше не вел счет, но мне казалось, что это много.

Небо начало светлеть. Нужно было отвести Скелета обратно во двор и переодеться в сухое. К тому времени, как я сварил себе кофе, дождь закончился, и последние тучи рассеялись. Я был измучен этой ночью, потому что проспал всего несколько минут, и то кошмарных, но сейчас мне было спокойнее.

Я вышел как раз вовремя. По дороге думал о том, как изменилась моя жизнь с тех пор, как я нашел Скелета. Конечно, не все перемены были к лучшему, но что уж там. Я сделал все возможное, чтобы спасти человека, ставшего моим лучшим другом, а Шелтоны – все возможное, чтобы убедить присяжных, что Хэнк невиновен, что он лишь жертва несправедливого преследования.

Теперь судьба Хэнка – а следовательно, и моя – была в руках двенадцати человек, которых мы впервые увидели лишь несколько дней назад.

В суд я пришел за час до начала. Проходя через вращающиеся двери, я, к своему удивлению, увидел, что явился вторым. На стуле сидел мистер Метц, спиной ко мне. Он повернулся на шум и увидел меня. На секунду наши глаза встретились, и внезапно он улыбнулся. За весь судебный процесс он не улыбался ни разу.

Я его побаивался, и, полагаю, он это понимал.

– Все хорошо, – сказал он мне. – Этап допроса окончен.

Я прошел по проходу и сел на свое место. Он повернулся ко мне и пробормотал:

– Я знаю, о чем ты думаешь. Считаешь меня своим врагом.

Я кивнул.

– Но я тебе не враг.

– Он этого не делал. Клянусь, это правда.

Мистер Метц повернулся на стуле и посмотрел на меня, прищурившись и склонив голову набок, как будто пытаясь что-то понять.

– Полицейские говорят, он просто тебя запугал.

– Полицейские – идиоты.

Он усмехнулся.

– Не все.

– Если бы он что-нибудь сделал, я бы именно это и сказал. Нет никакого смысла меня запугивать. Он все равно не сможет отомстить, потому что будет в тюрьме.

Мистер Метц изменился в лице, и я даже подумал, не скажет ли он сейчас, что он мне верит. Я был почти уверен в этом. Он явно хотел что-то сказать, но двери зала распахнулись и вошел судебный пристав. Мистер Метц вздохнул, отвернулся от меня и вновь занялся своим делом. Я повернулся лицом к скамье присяжных и стал ждать Хэнка и Шелтонов.

Через пять минут они вошли в зал. Я хотел поделиться с ними тем, что мне сказал мистер Метц, но не стал. Лишь улыбнулся им.

– Ты что-то рано, – отметил мистер Шелтон, ставя портфель на стол и садясь на свое место. Хэнк сел между Шелтонами и повернулся ко мне.

– Как ты? Держишься? – спросил он.

– Вроде да. Правда, вчера не мог уснуть. Ненадолго вздремнул, но меня разбудили кошмар и гром, – ответил я, а о том, как под дождем пускал ветки, рассказывать не стал. – А вы как держитесь?

– Тоже неплохо, хотя мне ни разу не удавалось уснуть так надолго, чтобы увидеть кошмар, – сказал он и улыбнулся мне. Мистер Шелтон наклонился и что-то ему сообщил, оборвав наш разговор. Зал понемногу начал заполняться. К девяти часам должен был прийти судья. Я несколько раз взглянул на мистера Метца, но он на меня не смотрел. Я задавался вопросом, что же он все-таки хотел мне сказать.