Эдвин Табб - Ветви на воде [litres]

– Вы имеете в виду, что после стольких доказательств того, что Хэнк ничего не делал, его все равно могут признать виновным? – спросил я, хотя это казалось мне полнейшей бессмыслицей.

– О каких доказательствах ты говоришь? – удивился мистер Шелтон. – Все, что мы смогли сделать, это поставить под сомнение мотивы свидетелей. Мы не доказали, что он невиновен.

– Но он же ничего не сделал! – возмутился я, по-видимому слишком громко, потому что несколько человек взглянули в мою сторону. Чуть понизив голос, я повторил: – Но он же ничего не сделал.

Мистер Шелтон улыбнулся мне, но не так, как улыбалась его жена, а печально, будто его что-то беспокоило.

– Я с тобой согласен, но у нас тот случай, когда одни говорят, что ничего не было, а другие – совершенно противоположные вещи. Ни у кого нет стопроцентных доказательств и четких свидетельств.

Я понимал, что он прав. Он уже как-то говорил мне несколько месяцев назад, что присяжные – странные существа, какие-то космические пришельцы, и мозги у них работают по-другому. Каждый из присяжных приносит в суд свой собственный опыт. Если кто-то из них подвергался домогательствам, он сделает выводы, исходя из этого факта, и примет решение еще до того, как будет вызван первый свидетель. Я спросил, нельзя ли исключить таких людей из числа присяжных, и он обещал постараться, но отметил, что они, как правило, скрывают подобную информацию.

– Но в случае с Томми, – заметил я, – вы ведь доказали, что он врет.

– Может быть, а может, и нет, – сказал мистер Шелтон. – Он дал понять, что, возможно, ветки деревьев скрыли часть тела Хэнка, и если кто-то из присяжных намерен доказать вину, он уцепится за это предположение. Поверь мне, я никогда не тороплюсь с выводами, пока не вынесен вердикт, – снова подчеркнул он и так же печально улыбнулся. – Я знаю, трудно не поддаваться надеждам, но слишком доверять им не стоит. Иначе тебя может ожидать еще больше боли и гнева, и горечи.

Казалось, зал съежился. Я был так уверен, что суд закончится оправдательным приговором… но теперь понимал, что все может сложиться иначе, каким бы радужным ни казалось. Принесли наш обед, и я понял, что не смогу с ним справиться. Я откусил несколько кусочков, но есть совсем не хотелось. Слова мистера Шелтона слишком сильно меня расстроили.

– Смотри, что ты наделал, – рассердилась миссис Шелтон, – испортил ему аппетит.

– Прости, я не нарочно, – пробормотал мистер Шелтон. – Я просто хотел, чтобы он был готов к любому вердикту. Ты же понимаешь.

– Понимаю, но мог бы и дождаться конца обеда.

Миссис Шелтон попыталась убедить меня доесть, но я совсем не хотел, так что ей пришлось попросить сложить остатки в пакет, и Хэнк убрал его в свой холодильник, когда мы зашли к нему, чтобы взять фотографии его ягодиц.

Когда мы вернулись в зал, мистер Шелтон спросил меня, волнуюсь ли я по поводу дачи показаний.

– Нет. Если честно, не могу дождаться, – признался я.

– Хорошо. Помни, что бы ни говорил мистер Метц, он просто пытается тебя сломать. Ни в коем случае не показывай свою злость или раздражение.

– Не буду, – пообещал я, зная, что для меня это легко. Мне всегда удавалось сохранять спокойствие с родителями, когда они были пьяными. Подумаешь, на меня собирается кричать кто-то трезвый для разнообразия.

– Надеюсь, он вывалит на тебя все, что знает. Я уже раньше такое видел. Хоть он и понимает, что это не особенно хорошо, он всегда гнет свою линию, стараясь добиться обвинительного приговора. Джошуа Метц нацелен на продвижение по политической лестнице, а наличие нескольких удачных обвинительных приговоров – для прокурора верный способ продвинуться.

Миссис Шелтон посмотрела на меня и улыбнулась своей ласковой улыбкой.

– Все будет хорошо, Джек. Думаю, к тому моменту, как до тебя дойдет очередь, мы успеем склонить хотя бы несколько присяжных в твою сторону.

Мы вошли в зал, заняли места. Когда все расселись, судья Франклин спросил:

– Мистер Шелтон, у вас есть фотографии?

– Да, ваша честь. Я могу их предъявить?

Судья жестом подозвал его к себе. Мистер Шелтон передал фотографии мистеру Метцу, просмотревшему их безо всяких эмоций. Судья мельком взглянул на них, не вставая с места.

– Есть возражения, мистер Метц? – спросил он.

– Нет, ваша честь, – буркнул Метц, продолжая разглядывать фото. Судья забрал их у него и передал судебному приставу, а тот – присяжному заседателю, который, в свою очередь, продемонстрировал их другим присяжным. Судья дал всем время ознакомиться с фотографиями, прежде чем повернуться к мистеру Шелтону.