Эдвин Табб - Ветви на воде [litres]

– Если ты думаешь о том, чтобы влезть в кассу и ограбить меня, то ловить тебе нечего. Я не кладу туда деньги до того, как открою бар, так что тут без шансов.

Я, не моргнув глазом, проглотил оскорбление.

– Я не поэтому хочу здесь работать. Мне нужны деньги на…

– Твоего пса. Это я услышал.

Чувствовалось, что он все еще думал над моим предложением.

– И сколько ты хочешь за это получать?

Отлично! Он пошел на переговоры, а значит, работа уже почти что была у меня в кармане.

– Я так понимаю, это займет пару часов, и если хотите, я и кабинет ваш готов убирать, – предложил я.

– Нет уж, даже не думай шариться в моем кабинете, – буркнул он, по-прежнему сомневаясь в моих мотивах. – Пара баксов в день пойдет?

– Может, четыре? – Я знал, что за этим последует предложение повысить оплату, а если не последует, я соглашусь и на два. За неделю выйдет десять долларов, если я буду нужен ему и в субботу – двенадцать.

Он попался на мою удочку.

– Три, – сказал он, – и ни пенни больше.

Я улыбнулся и протянул ему руку. С минуту он смотрел на нее так, будто не понимал, что это такое, потом пожал. По моим ощущениям это было все равно что держать в руке дохлую рыбу.

– В понедельник в девять, – отрезал он. – Бар открывается в одиннадцать, так что двух часов на уборку тебе должно хватить.

– Спасибо, сэр. Вы не пожалеете.

– Уж постарайся, а иначе твой папаша окажется на улице вслед за тобой.

– Мой папа тут вообще ни при чем, – начал я, но тут же подумал, что это не стоит усилий.

– Ага-ага. И дверь за собой закрой.

Когда я уже вышел, он крикнул мне вслед:

– И не опаздывай. Ты опоздал – ты уволен. Вопросы не задаются, объяснения не принимаются.

Я побрел в бар. Отец чистил устриц ребятам, которые попросили еще пива. Хэнк по-прежнему сидел на том же месте. Его стакан был полон, значит, он пил уже второй, и я задумался, не для того ли он тут сидит, чтобы выяснить, чем кончился мой разговор с мистером Кирби. Я кивнул ему и сел возле барной стойки.

– Успешно? – спросил отец.

– Получил работу, – ответил я. – Должен быть здесь в понедельник к девяти.

– Смотри не облажайся. – Он умело воткнул нож в раковину устрицы и вскрыл ее. – Если облажаешься, то и я лишусь работы.

Он хорошо знал своего начальника. Может быть, это не пришло ему в голову, когда он отправил меня к мистеру Кирби, но пока я был там, явно пришло.

Хэнк посмотрел на меня и сказал:

– Поздравляю, сынок. За это стоит выпить колы.

– Да ладно вам, – отмахнулся я.

– Я настаиваю.

После этих слов Хэнк повернулся к папе, закончившему чистить устрицы:

– Повар, холодную колу этому джентльмену! За мой счет.

В этот момент миссис Полк подошла к барной стойке, желая оплатить чек, и, прокрадываясь мимо Хэнка, казалось, прижалась к стене между нами.

– Ведешь себя так, будто совсем его не знаешь, – сказала она Хэнку.

– Ну, немного знаю, – ответил он. – Судя по всему, это сын Повара.

Я не видел выражения лица миссис Полк, но видел реакцию Хэнка на это выражение. Следующим утром он сказал мне за чашкой кофе, что ее глаза будто говорили «Ну-ну, конечно». Само собой, я понимал почему. А Хэнк мог и не понимать – я ведь не передал ему слова Роджера о том, какие сплетни миссис Полк о нас распускает. Когда он рассказал мне, как она на него посмотрела, я понял, что Хэнк зря сделал вид, будто мы незнакомы. Это лишь усугубило ее подозрения, а я по-прежнему стыдился заговорить с Хэнком о сплетнях, и значит, ее взгляд так и оставался для него загадкой.

– По крайней мере, теперь я кое-что понимаю, – сказала она, заплатив и направившись к двери. Я понятия не имел, что она хотела этим сказать.

Я взял колу и выпил так, как взрослые пьют пиво – медленно, размышляя о своих проблемах. Я не знал, чего ожидать от миссис Полк, но если считать ее, Томми с его бандой и офицера Дагвуда Хикса, в Дентоне у меня уже было достаточно врагов.

На следующий день, в пятницу, я, как обычно, по дороге к миссис Доусон заглянул к Хэнку. Он все еще оставался в недоумении от странной реакции миссис Полк, а я по-прежнему был не в силах рассказать ему обо всем, что знаю. Меня бесили слухи, которые она распускала, но я не придавал им значения – подумаешь, сплетни, которым не поверит никто в здравом уме. Может, она так просто пыталась привлечь к себе внимание.

– Ты точно не знаешь, почему она думает, будто мы хорошо знакомы? – спросил он.

– Да она просто была пьяная, – сказал я. – Может, все дело в этом?