Йожеф Дарваш - Город на трясине

— Я встретил сегодня утром Дюри Сабо. Правда, он не сказал мне об этом прямо в глаза, но всячески намекал, что в селе поговаривают, будто ваш дед категорически против нашей свадьбы… Вы можете себе представить, как приятно мне было это слышать!

— Почему вас так трогают эти сплетни? Дюри Сабо, например, болтает языком оттого, что прочит выдать за вас свою сестру Илонку. Разве не понятно? Вы это отлично знаете и все-таки принимаете близко к сердцу. Если б не упрямство моего деда, нашлось бы еще что-нибудь. Наверняка выдумали бы, лишь бы позлословить…

Голос девушки звучал необычно резко, и в уголках ее рта обозначились злые морщинки.

Пастор обиженно взглянул на нее и продолжал, не повышая голоса:

— Вы не понимаете меня, Эва. Я смотрю на вещи отнюдь не под таким мелочным углом зрения, поверьте.

— Не преувеличивайте! Чему могут помешать эти мелочи?

— Я уже сказал, что представляю в селе не только свою собственную персону. Я опасаюсь, что все эти слухи и интриги лягут пятном на дело, которому я служу…

Девушка молчала, и пастор решился пояснить:

— Каким уважением среди прихожан может пользоваться пастор, если его не хочет принять в зятья богатая семья из-за того, что он вышел из бедной батрацкой семьи?..

— Я уже сказала, что мнение моего деда не имеет никакого значения. Для всякого серьезного человека это ясно как день. И с этим мы давно покончили, раз и навсегда. Вот только вы продолжаете переживать, как кисейная барышня…

Разговаривая, они миновали уже околицу села и подходили к началу Сапожной слободки. Некоторое время они шли молча. Тишину нарушали лишь звуки их шагов да иногда под ногами жужжал майский жук, случайно залетевший сюда с пшеничных полей и упавший с высоты, ослепленный солнцем.

Девушка почувствовала, что за молчанием пастора таится отнюдь не согласие с ее доводами, а нечто иное.

— Вам известен случай, который произошел с Фери Кордой?

— Нет.

— И вы ничего о нем не слышали?

— Не помню. Кажется, ничего.

— Вот видите! Никто о нем не говорит, забыли даже думать. А между тем два или три года назад это была самая большая сенсация. Все село раскололось на два враждующих лагеря, вот даже как!

— Тоже по поводу свадьбы? — Пастор невольно улыбнулся.

— Именно. Но там дело обстояло несколько иначе. Фери Корда, как только появился в селе и занял должность учителя, сразу же начал ухаживать за Шарикой, дочерью Киша Фекете. Конечно, в селе было немало семей, в которых имелись девицы на выданье и которые отнюдь не возражали бы, чтобы их зятем стал учитель. Естественно, отцам и матерям этих семейств не очень-то по вкусу пришлись намерения Фери относительно Шарики. Но это еще куда ни шло, им ничего бы не оставалось, как примириться с этим. Вот тут-то Фери и выкинул фортель. После нескольких месяцев ухаживаний за Шарикой он вдруг резко изменил курс, порвал с ней и буквально через два дня на третий обручился с Жужи Боллой. Тогда из дома в дом поползли слухи, что виной тому не столько внезапно вспыхнувшая любовь, сколько одно обстоятельство, подогревшее страсть учителя. Говорили, будто бы старик Болла, помимо приданого, пообещал Фери полностью обеспечить их житье-бытье в течение двух лет. Соответствовал ли этот слух истине, никто не знает, только родные Киша Фекете усиленно его распространяли. Могли ли они так просто простить учителю его измену? Конечно, нет. И они подняли целую кампанию против Фери. Распустили слух даже о том, будто он небрежно относится к своим обязанностям и плохо учит детей. Стали писать на него доносы начальству. Некоторые родители даже перевели своих ребятишек в другую школу. Против Фери началось дисциплинарное дело, приехала комиссия из города, но она не смогла предъявить ему каких-либо претензий. И все кончилось ничем. Прошло еще полгода, страсти улеглись, а теперь все давно уже и забыли об этом.

— Прекрасное утешение! — Пастор громко рассмеялся. — Спасибо за добрый совет. Теперь я знаю, как поступать.

— Опять вы за свое! Не будьте таким недоверчивым. Что бы я вам ни сказала, во всем вы видите только худшую сторону.

— Ничего подобного! — Пастор постарался обратить ее слова в шутку. — Напротив, я очень благодарен за великолепный пример. И я непременно им воспользуюсь, причем сейчас же…

— Каким же образом?

— Я тоже предъявлю особые условия. И поскольку я все же значу для села больше, чем школьный учитель, мне полагается просить не два, а четыре года полного обеспечения от семьи невесты.