Робин Карр - Чистая река

Она прислонилась к крыльцу, скрестив ноги, вытащила из сумочки сигарету и закурила.

– Зачем ты это делаешь? – спросил он.

– Тебе не нравится? – ухмыльнулась она, выпустив струю дыма.

Он пожал плечами.

– От сигарет у тебя изо рта будет паршиво пахнуть, – сказал он. – Никто не захочет тебя целовать, если ты будешь курить.

Она улыбнулась ему и игриво спросила:

– А что, кому-то хочется меня поцеловать?

Он вынул сигарету из ее руки и отбросил в сторону. Затем обнял за талию и прильнул к ее рту своими губами. «Да, – подумал он. – Запах у нее изо рта тот еще, но вполне терпимый». Она тут же прижалась к нему, и, конечно же, у Рики произошла эрекция. В последнее время она вообще случалась у него постоянно. Когда Лиз открыла рот, еще сильнее прижимаясь к его телу, стояк стал еще сильнее. Господи боже, он просто умирал от желания. Ее полные, крепкие груди прижимались к его широкой груди, и все, что ему сейчас хотелось, – это сжать одну из них в своей ладони. Он сказал, продолжая целовать ее губы:

– Курить вредно.

– Да.

– Это съедает годы твоей жизни.

– Нам, конечно, этого не хотелось бы.

– Ты красивая, – выдохнул он. – Правда красивая.

– Ты тоже.

– Парни не могут быть красивыми. Хочешь поехать со мной в школу в понедельник?

– Конечно. Во сколько?

– Я заберу тебя в семь. Ты в какой класс ходишь?

– Я первоклашка [27] В США структура школьного образования делится на несколько этапов: начальная, средняя и старшая школа. В данном случае подразумевается первый класс старшей школы (длится с 9-го по 12-й класс), то есть 9-й. , – хитро улыбнулась она.

У него в штанах мгновенно все рухнуло.

– Тебе че… четырнадцать? – промямлил Рики.

– Да. А тебе?

– А я… постарше. Шестнадцать. – Он немного попятился. – Проклятие. О боже.

– Моя поездка что, отменяется? – спросила она, слегка потянув свитер, из-за чего ее грудь еще резче выделилась.

Он улыбнулся.

– Не-а. Какого черта, а? Увидимся в понедельник утром. – Он уже начал было уходить, но затем резко развернулся и отважился на еще один поцелуй. Глубокий и крепкий. Долгий. А потом еще один, дольше первого. И, возможно, еще более глубокий. Ей точно было больше четырнадцати.

Однажды утром Док вышел из дома пораньше, еще до завтрака, чтобы сделать какой-то звонок. Не успел он уйти, как в офисе объявилась Лилли Андерсон, желая увидеть Мэл. Лилли принадлежала к той же возрастной группе, что и Конни, Джой и большинство других женщин, с которыми познакомилась Мэл, – от сорока до пятидесяти. Это была приятная полная женщина с мягкими, добрыми чертами лица и короткими вьющимися каштановыми волосами с проблесками седины. Косметикой Лилли не пользовалась, при этом кожа ее лица была идеальной, цвета слоновой кости, без малейших изъянов; когда она мило улыбалась, на ее румяных щеках появлялись маленькие ямочки. Мэл как раз обедала, когда та зашла в дом Дока, сразу окутав ее флером заботы и спокойствия. Всем своим видом женщина вызывала доверие, поэтому сразу понравилась Мэл.

– Эта малышка все еще у вас? – спросила ее Лилли.

– Да, – ответила Мэл.

– Я удивлена тем, что никто не появился, желая принять ее в свою семью, удочерить.

– Меня это тоже немного удивляет, – призналась Мэл.

– Она ведь идеально здоровая малышка, – продолжала Лилли. – Куда делись все те люди, которые хотят усыновить здоровых детишек? Где они?

Мэл пожала плечами.

– Может быть, дело в том, что социальные службы распределяют дела по мере приоритетности. Я понимаю, что они заняты, и маленькие городки вроде этого уходят на второй план.

– Я никак не могу перестать думать о ней. Мне кажется, я смогу как-то помочь, – вздохнула Лилли.

– Это так мило с вашей стороны, – поблагодарила ее Мэл. – Вы живете где-то поблизости? Потому что нам с Доком иногда очень хочется передохнуть часок-другой. Особенно если в этот день много пациентов.

– Мы владеем ранчо на другой стороне реки, но это не так уж и далеко. Дело в том, что я уже вырастила шестерых детей – первенца родила в девятнадцать, сейчас ему восемнадцать, и он уже женат. Но у меня хватает места в доме, чтобы детям не было там тесно. Я могла бы приютить у себя эту малышку, пока кто-нибудь не примет ее в семью на постоянной основе. У меня даже сохранились старые детские вещи в сарае. Я могла бы даже стать для нее приемной мамой. Бак, мой муж, говорит, что все будет хорошо.