Робин Карр - Чистая река

Джек уже был изрядно на взводе, когда Мэл заставила Ника грохнуться задницей прямо на пол, но этот случай распалил его еще сильнее. Она была настоящей амазонкой. Великолепная, женственная штучка с чертовски сильным ударом. Уф. Проклятье!

Беззащитное выражение в ее глазах сигнализировало Джеку, что ему надо быть очень, очень осторожным. Одно неверное движение, и Мэл запрыгнет в свой «БМВ», стряхивая пыль Вирджин-Ривер с подошв ботинок, несмотря на то что город остро нуждается в ее медицинских навыках. Джек постоянно напоминал себе, что только по этой причине он еще не попытался признаться Мэл, насколько она его волнует. Расставание с ней после вечеринки в честь дня рождения Джой было одним из самых трудных поступков, которые ему приходилось совершать. Сильнее всего на свете он хотел сжать ее в своих объятиях и сказать: «Все будет хорошо, я смогу все исправить, все наладится. Только дай мне шанс».

Док с Проповедником сидели за столиком в баре и играли в криббидж. Джек положил кусок приготовленного напарником яблочного пирога на тарелку, замотал ее пленкой и вышел из бара, намереваясь перейти на другую сторону улицы. Возле дома доктора не было видно ни легковых машин, ни внедорожников, за исключением припаркованного сбоку пикапа самого Дока и маленького «БМВ». «Все чисто», – подумал он, ощущая, как участился его пульс. Открыв входную дверь, он огляделся по сторонам, но никого не увидел. Он уже хотел было постучать в дверь приемной, но раздавшийся из кухни странный звук привел его туда.

Возле теплой печи стояла маленькая кроватка из оргстекла на колесиках с малышкой внутри, а Мэл сидела за столом, опустив голову на руки. В этот момент она всхлипнула. Джек тут же бросился к ней; одним движением он поставил пирог на стол и опустился рядом с Мэл на колено.

– Мэл, – тревожно выдохнул он.

Она подняла голову, щеки у нее были горячими и покрасневшими.

– Черт возьми, – выдавила она сквозь слезы, – ты меня застукал.

Он успокаивающе положил руку ей на спину.

– Что случилось? – мягко спросил он и подумал: «Сейчас. Сейчас она расскажет о своем горе и даст возможность помочь ей с ним справиться».

– Я нашла для девочки дом. Кое-кто пришел и предложил ее забрать, и Док согласился.

– И кто же? – удивился он.

– Лилли Андерсон, – произнесла она, заливаясь слезами. – О, Джек. Я позволила этому случиться. А я так к ней привязалась! – Она прислонилась к его плечу и зарыдала.

В этот момент Джек готов был забыть обо всем на свете.

– Иди сюда, – сказал он, вытаскивая ее из кресла. Поменявшись с Мэл местами, он усадил ее себе на колени. Она обвила его шею руками, уткнувшись лицом в его плечо и продолжая плакать, поэтому он нежно гладил ее по спине. Его губы коснулись ее мягких локонов.

– Ничего страшного, – прошептал он. – Все в порядке.

– Я позволила этому случиться, – проревела она ему в рубашку. – Дура. Я ведь знала. И даже дала ей имя. О чем я только думала?

– Ты подарила ей свою любовь, – постарался Джек ее успокоить. – Ты была так добра к ней. Мне жаль, что тебе так больно. – На самом деле Джек не сожалел об этом, поскольку мог сжимать сейчас ее в своих объятиях и ощущать, как это не раз происходило в его снах, как она прижимается к нему своим маленьким, теплым и крепким телом. Она сидела у него на коленях, легкая, словно перышко, обвив руками его шею, будто лентами, а сладкий аромат ее волос затуманил его мозг, словно дымка, отчего его мысли окончательно смешались.

Мэл подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Я подумывала о том, чтобы забрать ее, – медленно произнесла она, – и сбежать прочь. Вот такая я сумасшедшая. Джек, ты должен знать – я совсем чокнутая.

Он вытер слезы с ее щек.

– Если ты хочешь ее оставить, Мэл, то можешь попробовать подать на удочерение.

– Андерсоны, – обреченно ответила она. – Док говорит, что они хорошие люди. Хорошая семья.

– Так и есть. Настоящая соль земли.

– Для нее это будет лучше, чем мать-одиночка, все время пропадающая на работе, – продолжала она. – Ей нужна настоящая кроватка, а не этот инкубатор. Настоящая семья, а не акушерка и старый врач.

– Семьи бывают разные, ты же знаешь.

– О, я это прекрасно знаю. – Из ее глаз снова потекли слезы. – Это так тяжело. – Она положила голову ему на плечо. Джек обнял ее покрепче, а ее руки сильнее сжались вокруг его шеи. Закрыв глаза, он прижался щекой к ее волосам.

Ощущая себя в объятиях этих сильных рук, Мэл перестала сдерживаться и разревелась во всю мочь. Она прекрасно осознавала присутствие Джека, но сейчас для нее имело значение только то, что впервые за почти целый год она плакала не в одиночестве. Хоть кто-то утешающе обнимал ее, и она чувствовала себя защищенной. На Мэл снизошло ощущение спокойствия от присутствия рядом кого-то сильного и теплого, и ей это нравилось. Его рубашка из шамбре [28]под ее щекой была мягкой, а бедра, на которых она сидела, – твердыми. От Джека исходил чудесный запах одеколона и улицы, и она почувствовала себя с ним в безопасности. Его рука гладила Мэл по спине, и она заметила, что он нежно поцеловал ее волосы.