Василе Василаке - Пастораль с лебедем

Молчал Никанор. В самом деле, что за работа у сторожа? Сиди да смотри по сторонам. А когда остается человек без дела, куда мысли его бегут? К ней, к любимой… Взять хотя бы племянника с его районной пожаркой — ни черта нигде не горит, вот и забеременела Диана. У охранника на ферме времени хоть отбавляй, воздух вольный, лисицы все в Красной книге вместе с коршунами, а он бродит как неприкаянный с винтовкой на плече. Зачем тогда ружье, спрашивается? Наверно, чтоб от искушений уберечься…

А Вера не унималась:

— Там, кого ни посади, любой с ума сойдет. Вытаращится это чертово отродье, бельмо ходячее на бедного сторожа своими биноклями и подъезжает с разговорами: «Что такой молчаливый стал, баде, не захворал, часом? Выпей-ка свежих яичек, а то смотрю, с лица ты желтенький стал…»

Жених посмеивался: страсти-мордасти, колхозная Мерилин Монро. Завидки берут, любовь на лоне природы… Сидит возле пруда этакая красотка с биноклями, ничейная к тому же, потчует яичницей, как в вокзальной забегаловке. Смотришь — батюшки, не бинокли у нее, а перископ, как у подводной лодки, вот-вот даст торпедный залп, и тут начинает тебя трясти-мотать, точно утлый челн в мертвую зыбь…

Никанор тоже усмехнулся: видали, как лихо ведет следствие жена-разумница? От порции глазуньи и графинчика с вином из рук Волоокой человек падает замертво — соблазнился Кручяну, отведал, и душа из него вон…

Сидевшие за столом заулыбались, и в комнате точно светлее стало, будто солнце из-за тучи упало на свежую стерню. Дай волю, они бы проехались по адресу председателя и Волоокой — как он допустил, что сторожить утиную ферму стало опасно для жизни? И Никанору с женушкой перепало бы, будьте уверены. Но стоит ли превращать сговор в гулянку с анекдотиками? И насмешничать над покойником, готовясь к свадьбе… Без того четвертый день лежит, страдалец, на той самой кровати, где дал жизнь трем своим детям…

— Не стал бы с вами спорить, сватья дорогая, — глубокомысленно произнес будущий тесть Тудора, — но… и с тюрьмой не поспорить. Ничто так не ожесточает, как тюрьма, — и, довольный ладно скроенной фразой, рассудительно продолжал: — Сколько он просидел, ого! И совсем другим человеком вернулся. Говорили тогда, жерди для винограда утащил из забора Булубана. Нашли у Георге во дворе, а они колхозные…

Вера его перебила:

— За дело в тюрьму упекли, нечего руки распускать. Пусть не бьет жену!

— Вы перепутали, сват, не за тычки Георге посадили, тогда его только выгнали из ревизионной комиссии.

Отец невесты прикусил губу: дал-таки промашку, но вежливо настаивал на своем:

— Все равно сидел! А тюрьма — это что по-вашему? Келья, не приведи господи, сват Никанор. Считай, человек живьем похоронен… — и выпятил грудь, дескать, попробуйте не согласиться.

Зять его Тудор… Хм, этот наполовину зять забаву нашел, ловит вилкой горошину в тарелке. Ему толкуют: сынок, с таким тестем ты как за каменной стеной. Мотай на ус, за три версты обходи тюрьму. Э-эх, карцер по тебе плачет, вот что! Обманул дочку, и как совести хватило… А тот тычет себе вилкой в горошину и перечит:

— Вы, отец, неправы, у нас не капиталистические порядки, — и прожевал горошинку, наколов на вилку. — В нашей тюрьме воспитание на высоком уровне, из преступника тебя сделают человеком. Ремеслу обучат, если ты БОЗ — без определенных занятий, так что кое-кому не вредно…

Поначалу согласились с Ферапонтом, тюрьма для души что келья, а для тела — клетка… Так неужто кому-то тюрьма на пользу идет? Приходишь ты сторожить птицеферму и от нечего делать совращаешь одинокую вдову. Начинаешь дома жену поколачивать, потом крадешь колхозные тычки и попадаешь прямиком на перевоспитание, а как отсидишь срок — наперед зарекаешься дурить. Так получается, племянничек? — мелькнуло в голове у Никанора. И он произнес медленно, покачиваясь:

— Худо человеку, когда нечем заняться. Представь, Тудор, торчишь ты пень пнем с этой ржавчиной на плече вместо ружья. Какой бездельник выдумал птиц сторожить? Что им без присмотра сделается — нагуливают жирок да яйца несут. И ты, стало быть, самосторожишься с берданкой за спиной — не ахти какая работа. Считай ворон и перевоспитывайся, сколько влезет. Или лучше думается, когда небо в клеточку? От сумы да от тюрьмы, как говорят, не зарекайся. Георге и надумал: почему бы ему не полюбить Волоокую… Не тот он человек, чтобы сидеть как сыч и от грехов спасаться в пустыне. Недоглядел, а из кармана — раз! — чертик рожки выставил. Утки спят себе в загородках, сумерки над полем, тоска, вечереет, ночь впереди долгая… А на пруду старый лебедь… помнишь его, нет? А, тебя тогда в армию забрали…