Татьяна Перцева - Город уходит в тень

Почистить ведро или даже два клубники несложно. Другое дело — вишня или черешня. Белая черешня была дорога, ее много не купишь. А вишню покупали ведрами и садились вынимать косточки. Мама даже купила специальное устройство, но выяснилось, что с ним времени уходит вдвое больше.

Черешню и айву варили с лимоном.

Для варенья сначала варили сахарный сироп. Опускали туда ягоды. После этого мама от таза не отходила (кстати, тогда продавались очень удобные латунные тазики с длинными ручками). Варенье варили на медленном огне. Когда оно закипало, наступал самый вкусный момент: снимались пенки. Конечно, клубничные были всего вкуснее. Светло-розовое кружево на темно-розовом озерце варенья. Во рту тают. Иногда глубокая тарелка набиралась.

Самым ответственным моментом было определение готовности. Чего только не делали, чтобы определить, сварено ли варенье: капали на ноготь — если расплывается, значит недоварено, мама капала в воду — если расплывается…

Проделывалось это не один раз. Если недоварить, оно заплесневеет.

Абрикосы мама варила только с ядрышками, айву, поварив, отставляла и еще варила… получались цукатики. Груши тоже так варила. Однажды сварила ежевичное, где-то увидела на базаре. Я его потом тайком таскала.

Не пойму, каким образом — о ужас, — отыскала мелкий крыжовник! В Ташкенте крыжовник не рос и не продавался. Отыскала. И усадила всех стричь хвосты! Сколько мы с ним возились — не описать. Но всего ей было мало, и она варила кабачки и арбузные корки. После чего варенья хватало года на два. Зато — ягодка к ягодке. И заслуженное уважение всего двора…

Все ушло, и нельзя сказать, чтобы я очень жалела. Потому что лодырь. Не кипятила, и не варила, и не консервировала. Как-то обошлась.

На днях я прочитала трогательный рассказ о том, как ребенок, увидев в доме какие-то подгоревшие листы, спросил, что это такое, и бабушка ответила: коржики. Под коржиками имелась в виду маца. Этим автор хотел сказать, что в СССР за празднование еврейского Песаха преследовали.

Вот преследовали, и все.

Прочитав это, я позвонила своей старой приятельнице «наоборотке» (у нее мать русская, отец еврей, у меня — наоборот) и стала выяснять. Она, в отличие от меня, жила в Москве. И объяснила, что никто никого не преследовал, а мацу можно было купить вполне официально в синагоге. Другое дело, что празднование Песаха, равно как Курбан-байрама и Пасхи, не поощрялось, мало того, замалчивалось, и уж конечно, коммунисты подумать не могли, чтобы прийти под Пасху в церковь, мечеть или синагогу. Это как раз понятно. Но я точно знаю, что беспартийные бабушки и даже молодые ходили в церковь, освящали куличи и ничего им за это не было.

Впервые о существовании церковного календаря и о церковных праздниках я услышала в каморке «бабушки с семечками». Жила она в большом дворе на Кренкеля, наискосок от нашего дома, и существовала на то, что получала от продажи семечек (10 копеек стакан). Вкуснее семечек я никогда не ела. Была она очень старенькой, и вся округа знала ее как бабушку с семечками, которыми она торговала у себя дома и у Дома культуры парашютной фабрики (угол Таджикской — Энгельса). Она, видимо, была очень набожной, и у нее в комнатке висел очень красивый и яркий церковный календарь. Я стала ее расспрашивать, но мало что поняла. Только то, что у Пасхи нет определенного числа. Во дворе также жили ее родственники, и, что считалось большой редкостью, старший сын был священником. Но с ними мы почти не общались. Я воевала с младшим сыном Генкой и ходила туда только чтобы купить семечки.

Так вот, в моей семье коммунистов не было, но это позорное упущение не мешало моей еврейке-маме работать в центральной газете Узбекистана, моему русскому папе стать директором горного техникума, директором горно-строительной инспекции, заместителем начальника шахты и еще много кем, а мне — не комсомолке поступить в университет, закончить его и в конце концов стать, кем я хотела.

Конечно, громко этот праздник никто не отмечал. Чиновники не стояли напоказ со свечками в церквах, не молились в мечетях и синагогах. Но люди справляли. Каждый год.

Тогда я не понимала значения слова «пасха». Меня это просто не интересовало. Жажда знаний пришла гораздо позже. А в то время это был просто веселый праздник.

Сначала шел Курбан-байрам. Как все мусульманские праздники, он был основан на библейском сказании о жертвоприношении Авраама — повод лишний раз удивиться, из-за чего идут войны, раздоры и вопли о превосходстве одной религии над другой, если Ветхий завет — это Тора, а в Библии и Коране даже святые почти одни и те же. И Судный день один и тот же, разница исключительно в музыкальных инструментах: мусульманские ангелы дуют в раковины, христианские — в трубы.