Татьяна Перцева - Город уходит в тень

Далее — форшмак. Мама делала его с яблоком. Кто-то с вареной картошкой. Мама картошки не признавала. Я не делаю вообще, поскольку никто в доме не любит. А любят селедку под шубой. Но форшмак когда-то любила. Его хорошо на бутерброды мазать. Вот пишу, и так захотелось! Сделать, что ли? Блендером. А тогда в мясорубке делали…

И все дружно готовили кавардак. Название, которое в России вызывает некоторое недоумение. Это русский вариант слова «кавурдок» — беспорядок, неразбериха. А на самом деле — жаркое с мясом, картофелем, луком, морковкой, но я морковку в кавардаке не люблю.

Ну, про куриный бульон с клецками уж и не говорю. Клецки из мацы — это редко, раз в год, на еврейскую Пасху. Маца дорогая была, много не купишь. А так — просто клецки из теста. И если очень честно, больше всего на свете я ненавидела и ненавижу до сих пор именно это блюдо. Не из-за национальности оного. Просто ненавижу куриный бульон.

А еще больше ненавижу клецки. Но мама упорно пихала в меня все это, чем любви к блюду не прибавила.

Дома у нас в ходу был гусиный смалец. Это действительно вещь, если что-то на нем жарить. Очень нежная штука, типичное изобретение еврейской кухни. Банка со смальцем всегда у нас стояла. Не знаю, где мама брала гусиный жир, но топила сама, точно.

Зато в детстве моим любимым блюдом была фаршированная гусиная или куриная шейка. Знаете, что это такое? Берется кожа с шеи чулком и фаршируется жареной на смальце мукой с луком. Потом выдерживается и режется, как колбаса. Мука как бы спрессовывается и не вываливается. Это безумно вкусно, но мама редко делала. По моему неотвязному нытью «хочу шейку, хочу шейку»…

Вот цимеса мама никогда не делала, а я и не пробовала ни разу. Зато рулеты с маком пекла. Не на праздник пурим, а просто так — говорю же, в нашем доме еврейские праздники не справлялись, да и русские не особо, кроме Нового года…

И еще насчет взаимопроникновения: мама, родившаяся на Украине, готовила борщ так, что муж до сих пор твердит, что моему борщу далеко до тещиного (обидно). Манты меня научила готовить свекровь, которая хоть и русская, а готовила их так, как не всякая узбечка сготовит, а плов — соседка-татарка, у которой муж был узбеком. У нас дома делали и пельмени, и голубцы, и фаршированный перец, причем не только с мясом, а что еще вкуснее — с жареной морковью и луком (это можно было консервировать), и баклажанную икру, и соте из баклажан, и вареники с вишнями — какие вареники! — … и все это при достаточной бедности и дефиците продуктов в магазинах. Но это Ташкент! А рынок на что?! Тем более что фрукты и овощи точно не были дефицитом и в овощные магазины мы заглядывали крайне редко. К тому же там, как ни странно, почти не было овощей и фруктов, разве что потрясающе вкусные овощные консервы.

И все же удивительно: несмотря на все вопли об угнетении, о том, что дружба народов — миф, все дружно готовили блюда свои и соседские и никогда не делили их по национальности…

Нынче звание хорошей хозяйки совсем из моды вышло. Да и неудивительно при такой суматошной жизни. Одно из двух: либо ты сидишь дома с детьми и ждешь милости от мужа: отдаст зарплату — не отдаст, уйдет к другой — не уйдет, либо делаешь карьеру, и тогда тебе не до хозяйства, что вполне естественно. Тогдашние хозяйки считали (да так и было), что жизнь у них тяжелая: работа, дом, дети… зато день был на словах ненормированный, на деле заканчивался в шесть, а дальше — магазины, дом и так далее. При этом многие, вроде меня, ухитрялись сбегать в магазин в обеденный перерыв, а у меня кроме работы, уроков, обеда и т. д. еще оставалось время пару часиков повязать перед телевизором. Кстати, это только у нас капитализм такой оголтелый. За границей люди до девяти-десяти вечера на работе не засиживаются.

А в довоенные и послевоенные годы…

Заслужить почетное звание хорошей хозяйки было нелегко. И давалось оно во времена коммунальных квартир в больших городах, коммунальных дворов в Ташкенте, густонаселенных одесских и тбилисских двориков и бесчисленных частных домиков по всей стране, когда жизнь соседей ни для кого не была секретом и все всё про всех знали.

Главным качеством хорошей хозяйки (конечно, аккуратность и умение готовить тоже немаловажны: соседка тетя Паша долго наблюдала, как мама месит тесто, после чего одобрительно сказала: молодец ты, в миске ни одного комочка не оставила) была белизна выстиранного белья.

Тогда узорных комплектов просто не было, и белье шилось (чаще всего шилось, а не покупалось) белое. Мама тоже шила белье: простыни, наволочки на пуговицах, которые вечно отлетали, пододеяльники с вырезами-ромбами.