Татьяна Перцева - Город уходит в тень

Интересно, куда они свои продукты сейчас девают? Наверное, никуда. В Европе своих полно. А брынза в Москве, может, и есть, я имею в виду настоящая, но где ее искать? А может, есть и подсолнечная халва…

Так я насчет еврейской кухни. И существовало ли в Ташкенте такое понятие, как еврейская кухня?

Мы жили в веселом и праздничном городе. Где настоящее вавилонское столпотворение. Было. Смешение национальностей и язы́ков. Ну и кухонь, конечно. Это может звучать немного странно, но при том, что национальностей было полно, одна кухня проникала в другую и становилась чисто своей, национальной… Поэтому кухню с полной ответственностью можно было назвать ташкентской.

Посудите сами: у нас под домом была мазанка, где жили армяне. Рядом по Малясова тоже армянский дом, напротив — русский, узбекский, снова русский, еврейский, коммунальный двор, где всех много. Если на Кренкеля — то рядом еще одни армяне, потом коммунальная квартира, где жили сильно поддающий дядя Андрей и его сварливая жена Лена. Вторую половину занимала еврейская семья. В нашем дворе жили русские, евреи, татары, украинцы, семья с польскими корнями. В общем — вполне привычная картина. Бывало, забежишь к армянам, а там тебя кормят кисломолочным супом, вкусный очень. Ну и к татарам — перемяч дадут. Только у нас это называли беляшами, и мама часто готовила… Соседка Нина Прокофьевна была родом с Дальнего Востока, откуда ей однажды прислали — представьте — сушеных трепангов! Она их вымочила и как-то приготовила, а я, конечно, тут как тут — попробовать. Мне понравилось, но больше пробовать не доводилось.

А когда ниже по улице у профессора Мирсагатова праздник устраивали — просто слов не было, его жена Катя готовила очень хорошо. (Кстати, он страшным русофилом был, дочерей назвал Таня, Мая, Нина, сыновей — Вильям и Роман. Жена у него, может, была и не Катя, но другого имени мы не знали.) Так вот, его жена Катя готовила волшебно. Так что все мы воспитывались на всехней кухне, и тут уж ничего не поделать. В меня эта восточность въелась на всю жизнь. И размыв национальных кухонь тоже.

Ну посудите сами: раз в год я выношу на улицу мацу, и все хрустят. С другой стороны, моя мама — атеистка, не признающая никаких религий, — на Пасху отдает красить яйца, а какие куличи пекла, формы на заказ делала, от большой до маленькой, шесть штук! Нет, она, еврейка, никогда не ходила в церковь. Но и в синагогу тоже не ходила. Мой русский отец тоже никогда не ходил. Детей не крестили, крестов не носили, про Иегову и Иисуса не рассказывали.

Но пекли куличи А перед этим покупали мацу. И все дети дружно катали яйца во дворе… Русские, еврейские, армянские, татарские — все одно катали. В смысле — яйцо об яйцо, кто расколет первым.

Весь Ташкент дружно пек мазурку — то ли пирог, то ли печенье с изюмом и грецкими орехами, блюдо не то польское, не то западно-украинское.

А еще в Ташкенте было много корейцев, и на рынке продавали корейскую морковь, капусту кимчи и необыкновенно вкусные соления. У меня подруга была кореянка, так что я попробовала настоящую корейскую кухню. По-моему, они в любое блюдо добавляют горсть чили. Рубленого. Так что нужно иметь железный желудок. На рынках продают смягченный вариант, но тем не менее…

Но было же это! Главное, что тогда мы очень смутно представляли, что вот это евреи, а вот это татары, и не считали, что русские лучше всех…

Так вот, о еврейской кухне.

Дело в том, что тогда, после войны, с едой вообще было не слишком.

Главным блюдом любого праздничного стола был винегрет. Его делали буквально тазиками — дешево и сердито. Но мама, видимо, привносила в винегрет некое творческое начало и делала его по всем правилам: вместо зеленого нынешнего горошка — фасоль. Вместо огурцов — зеленые соленые помидоры и соленая капуста. Я иногда, если не лень, так и готовлю.

Но на нашем столе кроме винегрета — оливье пришел в жизнь советских людей лет на десять позже, и ввиду отсутствия майонеза в Ташкенте делали его со сметаной, — обязательно стояла фаршированная рыба — фиш. Я уже как-то писала, что вещь это весьма трудоемкая. Мама делала на каждый праздник. Я — раз в год. На Новый год, больше сил нет. Кстати, о взаимопроникновении кухонь: рыба фиш стала национальным ташкентским блюдом. Которое готовили множество моих знакомых, вне зависимости от национальности. Просто вот такое общее блюдо, и при чем тут евреи?))) Кого из ташкентских ни спросишь — рыбу фаршировали все. Обычное ташкентское блюдо.