Татьяна Перцева - Город уходит в тень

Перед тем как мы собирались готовить манты (я уже замужем была), она посылала либо меня, либо мужа за черным перцем. Черный перец продавался в главном входе на Чорсу, под башенкой. Там сидели дедушки и бабушки и продавали черный перец и чай со слоном, которые всегда были в Ташкенте дефицитом.

Потом начиналось действо.

Шить я не научилась. Моя дорогая подруга Лариса, неисправимая перфекционистка, выглядит крайне красноречиво при виде чего-либо мной пришитого. Все равно, чего. У нее такое лицо становится, что я сжимаюсь. Наблюдать за ней очень интересно. И сразу хочется вытянуться во фрунт и отчеканить: «Виновата, ваше благородие».

А вот манты лепить я научилась. И Ларису научила. Главное — соблюдать незыблемые правила: очень жирное мясо; сколько мяса, столько лука; тесто на одном яйце; и мясо резать кусочками или пропускать через решетку с огромными прорезями.

Когда я уезжала, свекровь отдала мне свой каскан. Он у меня до сих пор. Фамильная реликвия. Я купила еще один. А другой подруге купила вообще замечательный: огромный, широкий…

В Ташкенте в кафе готовят потрясающие манты. Я обычно набиваю контейнер готовыми мантами и привожу вареные. Съедаются молниеносно. Как мед у Винни-Пуха.

Здесь готовые манты — не манты, а просто ужас. Никакого лука, прокрученное на мясорубке мясо слипается в комок, попробовала — едва отплевалась.

Вот соберусь с силами и сделаю.

Не очень-то и пили. В смысле медов. Пили в основном вина. В отличие от России, в продуктовых не было отдельных помещений для винных отделов, да и очередей никаких не бывало. Винные отделы в гастрономах на Навои закрывались исключительно во время футбольных матчей. Тогда, в безсанкционный период, кроме узбекских и грузинских вин продавались еще и болгарские, хотя не настолько уж лучше качеством. Продавались также болгарский коньяк «Плиска», о качестве которого судить не могу, кубинский ром с лихой красоткой на этикетке и даже странная то ли китайская, то ли корейская водка со змеей внутри: тут тебе и выпивка, и закуска, но брали ее не так уж резво. Были очень хороший кагор, какого сейчас не найти, рябина на коньяке и тому подобные изыски, но факт остается фактом: все вина были очень дешевы, а пьяных на улицах не валялось и не шаталось. Мата не слышалось, безумных скандалов с побоями не наблюдалось. Но я, собственно, не о винах. В те времена меня и моих сверстников интересовало нечто совершенно другое.

Какие там вина-ликеры-коньяки, когда у нас была лучшая в мире минеральная вода. «Ташкентская». По правде говоря, минеральной она имела право называться весьма условно: минерализация была слабая. Но для нас она была лучше всяких нарзанов-боржоми-ессентуков… В Ташкенте и бюветы были: на входе в парк Победы. Был же тогда парк Победы… Заросли, озеро, мостки, Боз-су, шашлык и бюветы. Вода была почти горячей, но я каждый раз считала своим долгом подбежать к бювету-фонтанчику и попить водички. Но бювет — это что! Так, традиция.

Главное — «Ташкентская» в бутылках! Какое это наслаждение — ледяная газированная водичка в ташкентскую жару!

Обычно за водой посылали меня, как самую дееспособную из семьи, тем более что жара зашкаливала за 40 градусов. Ближних магазинов было всего три: «десятый», почти на углу Таджикской и Энгельса, небольшой магазинчик недалеко от фабрики «Уртак» и гастроном в Обсерваторском тупике, напротив боковой стены сорок третьей школы. Я предпочитала гастроном, потому что ужасно не любила ходить по Таджикской: она, как правило, была совершенно безлюдной и потому пугающей. Вооружалась авоськами (учтите, никаких пластиковых пакетов в природе не было) и топала по Кренкеля. Обиднее всего было прийти к пустым прилавкам. Но иногда везло, и я, как двугорбый караванный верблюд, пыхтя, тащила, сколько могла унести. О, какое это блаженство — сдернуть обычно ржавую «бескозырку» с бутылки с криво наклеенной этикеткой и пить, пить, пить, пока в животе не забулькает!

Где она, та самая «Ташкентская»? Бюветы давно уничтожены вместе с чудесным парком, вода продается, но какая-то непонятная и совсем не такая по вкусу, батареи пепси- и кока-колы, фанты, чего-то зеленого… А бывшие ташкентцы, оказавшиеся в чужих городах, до сих пор по привычке спрашивают «Ташкентскую». Самую вкусную на свете воду.

И по городу разъезжали желтенькие цистерны с надписью «КВАС» по бокам. Кстати, квас разливался в цистерны как раз на Таджикской, где, видимо, был какой-то филиал пивзавода. Результат — вечные очереди у цистерн, несмотря на ходившие страшные слухи о мучных червях, копошившихся внутри. Правда, куда вкуснее квас был у мамы, которая сушила ломтики черного хлеба, заливала водой, добавляла сахар, дрожжи, две горсти изюма, и оставалось лишь набраться терпения, пока квас перебродит и охладится…