Стоян Даскалов - Цветины луга

— Игна говорит правду! Земля, она делает людей правильнее. Муть из головы вышибает. Давайте потолкуем, как люди, товарищ Слынчев [5] Болгарская фамилия Слънчев (Слынчев) в переводе означает Солнцев. , а не как высокое начальство и пешки.

Зажатый со всех сторон толпой, словно солнце громадами туч, партийный руководитель начал свою речь:

— Как только построят завод, ваше село станет поселком городского типа и вы будете иметь все привилегии. Будет у вас и канализация, и хорошая питьевая вода…

— Ты сначала накорми нас, а уж потом говори о воде, — не унималась Игна.

— Построим асфальтовые дороги…

— Мы в поле и по немощеным можем ездить, было бы что возить!

— Через село проведем линию высокого напряжения, это позволит осуществить полную механизацию!

— И без высокого напряжения жить можно!

— Ваше село превратится в красивый, благоустроенный уголок отдыха.

— Ну и загнул! Значит, будем только лежать да есть. «Не будешь, милая, работать, а будешь рядышком сидеть!» — запела насмешливо Игна, и все прыснули со смеху.

А Солнышко упорно гнул свое. В последнее время с ним часто случались такие осечки, но это не сбивало его с толку, он к ним привык.

— Построим пекарню!.. Для выпечки хлеба!..

— Пока построите, мы откинем копыта!

Люди смеялись. Он пустил в ход более сильное оружие.

— Не забывайте, что без заводов нам не построить коммунизм! Наши первые заводы войдут в новую эпоху как штурмовые отряды, которые в бою всегда впереди.

— А мы пехота, — отозвалась Гека Мишанкина. — Мой Ристо пехотинец. Мы будем ждать у дверей, так что ли?

— А о трудармии и говорить нечего… — поддержала ее Игна. — Для таких, как мы, эти золотые двери вовек не откроются! Так выходит, товарищ начальник?..

— Да нет же! Вы меня неправильно поняли!

— Нечего отнекиваться! Так оно и будет, как ты сказал. Такие, как ты, и тогда будут жить припеваючи, а мы как были ничто, так и останемся на задворках.

— Прошу без провокаций, гражданка! — заорал Солнышко на Игну.

— Слов этих твоих мудреных не понимаю, только… хорошо, что ты здесь, на земле, вот и выложил все как есть, а был бы там, на трибуне, — вряд ли твой язык развязался.

— Я ничего такого не сказал, что давало бы право меня обвинять!

— Ты уж нас совсем за дурачков считаешь! Нам достаточно и одного слова! Да и без слов все ясно.

— А почему вы план не выполнили? Ведь не выполнили, а, председатель?

— Ты председателя в это дело не втравливай! Он еще как молодая невестка в доме свекра, не знает, как и двери открываются.

— Как станете планы выполнять, так все и будет. Нечего лодырничать!

— Ого, слышите, он уже и лодырями нас обзывает!

— Ишь, ловкачи! Больше вам не удастся обманывать государство.

— Слыхали? Это мы-то обманщики! Того не видит, что в селе людей не осталось, а требует перевыполнения планов! Ему-то хоть бы что!

— Что ты там бормочешь, гражданка? Ты выйди и всем скажи!

— И скажу! — крикнула Игна прямо ему в лицо. — Вылазите из машин только когда речи надо говорить и опять поскорее на мягкие сиденья плюхаетесь! Один вон приехал в соседнее село на машине, так из машины даже не вылез. Прямо оттуда речь держал, как из кабинета. И это еще что! Приказал после, чтобы его вынесли на дорогу вместе с машиной. Вот это я и хотела сказать!

— Ты здесь демагогию не разводи! Платок вон какой нацепила! И платье! — он дернул за концы платка, платок развязался, густые волосы Игны растрепались, открылось лицо — чистое, простое лицо крестьянки, не знающее кремов и румян, обласканное ветрами, не раз умытое утренней росой, темневшее от зноя летом и белевшее зимой. — У каждой из вас небось по три-четыре шелковых платья. Шкафов понакупили, дома свои набили всякой всячиной. Чего вам еще надо?

— Мужиков! — Игна плюнула в сторону и повернулась к нему спиной.

Все рассмеялись. А она подобрала с земли платок и, размахивая им, как флагом, стала проталкиваться сквозь толпу.

— А что! Раз добром не хочет понять, так еще и не то скажу.

Солнышко что-то взволнованно говорил новому председателю. Дянко замахал рукой и закричал:

— Подожди, Игна! Товарищ Слынчев хочет тебя о чем-то спросить.

Игна, уже почти выбравшаяся из толпы, повернулась и, повязывая голову платком, сказала:

— Что там спрашивать! И так все ясно. Не хотим машин, мужиков нам отдайте! И его жена небось не может без мужа! Вот и все!

Снова по толпе прокатилась волна смеха. И теперь уже людей невозможно было утихомирить. Народ стал расходиться сам по себе, как и собрался. Руководитель масс остался посреди двора один.