Андрей Шляхов - Главврач

Дура Баранова (про себя ее иначе, как Овцой, Константин теперь не называл) в ответ на предложение забыть прошлые ошибки и начать сотрудничать, разрыдалась и начала всяко-разно кляться, что она вообще не причем — никуда не стучала, ничего плохого против любимого начальника не замышляла, и вообще куда я без вас, Константин Петрович, вы моя надежда и опора. Разумеется, Константин этому трагифарсу не поверил, не настолько он был наивен, но порадоваться порадовался — осталась Овца одна после смерти Славика и не знает, бедная, к кому ей приткнуться. Больше она Константина Петровича уже не продаст… Какой бы дурой ни была бы, а должна понимать, что это ее последний шанс, следующего уже не будет. И то, что Баранова все еще оставалась исполняющей обязанности, тоже радовало — тот, кто висит на тонкой ниточке, многого о себе понимать не должен. Рита, продолжавшая работать в медсанчасти, потому что уходить ей, бедняжке, было некуда, говорила, что Ольга Леонидовна «ходит как потерянная»… Меткое выражение! Баранова на самом деле была потерянной и ждала, кто ее подберет и приголубит.

«Все к лучшему в этом лучшем из миров, — уговаривал себя Константин. — Ну напрягся Славик меня сдвинуть — и что с того? Нет больше Славика, чтобы ему и в земле покоя не было! А я жив-здоров и полон сил. Это даже к лучшему, что в переходный момент на моем месте будет сидеть Овца. Я за невинные, в сущности, махинации (ну кто из главных врачей без подобных грехов?) огреб судимость, а ведь в переходный момент придется грешить куда больше и гораздо сильнее. Вот пусть Оленька и грешит, а я буду в стороне. После ей эти грехи можно будет припомнить — если не хочешь подсесть, то уступи свою долю за сколько даю и проваливай на все четыре стороны.

Данные разведки были обнадеживающими. Завод приобретает через свои подставные фирмы жена мэра, первая бизнес-леди страны, чтобы построить здесь элитный жилой квартал. Элитный жилой квартал в сугубо пролетарском Карачарове? На пробочно-загазованном Рязанском проспекте? Бог ей в помощь и семь футов под килем! Главное то, что при застройке жильем небольшой клочок окраинной земли, на котором стоит медсанчасть большого значения иметь не может. Что с ним, что без него — все равно воткнется одно и то же число домов. А вот наличие поблизости, в шаговой доступности, многопрофильной современной клиники сильно повышает престиж нового микрорайона. Так что все к лучшему и этот мир на самом деле лучший из миров, тем более что другого мира у нас с вами нет.

Матери Константин ничего о своих геморроях не рассказывал — чего попусту волновать пожилого человека? Но та, словно чувствовала — звонила чаще обычного раза в неделю и повторяла один и тот же вопрос: «Костик, все ли у тебя хорошо!». «Так замечательно, что лучше не бывает! — бодро отвечал сын. — Только устаю сильно». Усталость в последнее время стала какой-то вязкой, тяжелой. Прежде выспишься — и как огурчик! А то и не выспишься и все равно как огурчик. Но теперь, даже после десятичасового сна Константин вставал каким-то неотдохнувшим, вялым. На любовном фронте тоже возникли нелады. По обоим направлениям — что с Ритой, что с Женечкой. Спасибо урологу Апакидзе из медсанчасти, присоветовавшему эффективные и не слишком дорогие таблетки индийского производства. К индийским препаратам Константин относился настороженно, ибо был наслышан о том, что там за фабрики и на каком сырье они работают, но таблетки неожиданно оказались хорошими, возвращавшими в те благословенные молодые времена, когда проблемой было не «ну, когда же он того-этого?», а «ну, когда же он угомонится, наконец?». Уролога Константин отблагодарил, как полагается — литром вискаря и конвертиком. Тот, простая душа, долго отказывался, не хотел брать с бывшего начальника, но Константин настоял на своем — что было, то прошло, а теперь мы просто врач и пациент, не более того. Но про себя решил, что после того, как сбудется хрустальная мечта, сделает Апакидзе своим заместителем по медицинской части. Человек, который проявляет уважение к свергнутому начальнику, заслуживает ответного уважения вдвойне. Только бы все сложилось… Мечта хрустальная, мечта нахальная, сентиментальная и идеальная… Сбывайся же наконец! Сколько можно ждать?!

Константин бодрился изо всех сил и внушал себе, что у него все под контролем, но на самом деле перспективы были мутные. Как конкретно переплелись интересы соперничающих высших сфер? Не подведут ли нужные люди в нужный момент? Захотят ли иметь дело со свергнутым главным врачом? Слово «свергнутый» очень нравилось Константину, поскольку в полной мере отражало суть произошедшего с ним — не «снятый» и не «осужденный», а именно «свергнутый». Не соскочит ли с крючка Овца? Вдруг кто-то другой тоже решит ее использовать… Как говорится — был бы пирожок, а желающие его слопать всегда найдутся.