Андрей Шляхов - Главврач

Барановой никак не удавалось добиться аудиенции у нового генерального директора, которого на заводе прозвали «Человеком-невидимкой» — пришел, можно сказать, из ниоткуда, никто его не знает, на месте его никогда нет, а если в редкий час и появится, то к нему не пробьешься.

— Он неспроста меня избегает! — волновалась Ольга Леонидовна, трепеща сдобными телесами. — Это неспроста! Я чувствую, что администрация готовит нам какую-то пакость! Меня снимут с исполнения! Я чувствую!

Константин злился — ну что ты за человек такой? Только паниковать и умеешь? Секретутка тебя к генеральному не пропускает? Так придумай неотложное дело (при желании это всегда можно сделать) и прорвись в кабинет, сметая все преграды своим восьмипудовым организмом! Подстрой так, чтобы столкнуться с ним в коридоре! В конце концов, сделай что-то такое, чтобы он сам тебя вызвал! Действуй, мать твою за ногу! Действуй, а не ной!

Двадцать третьего февраля 2005 года Константин проснулся в отличном расположении духа. Точнее, в такое состояние сразу же после пробуждения привела его Рита. Уж что-что, а поздравлять она умела восхитительно — приласкает-отлюбит, а затем преподнесет подарок, причем не традиционный галстук или одеколон, а всякий раз что-то новое, нестандартное. Сегодня Константин получил вырезанную из черного дерева фигурку свирепого на вид мужика, державшего в правой руке меч, а в левой — моток веревки. Лицом мужик сильно напоминал первого президента России, тот точно так же пучил глаза, когда бывал чем-то недоволен.

— Китайский бог войны? — предположил Константин, любуясь подарком, весившим не менее килограмма (не иначе, как это в самом деле был эбен).

— Японский бог-защитник Фудо, — ответила Рита. — Ну и китайский тоже, у них же вся культура общая. Фудо защищает людей от демонов. Если поставить его в спальне, то можно спать спокойно, не опасаясь ночного зла.

«Я больше дневного зла опасаюсь», подумал Константин и поставил подарок на бельевой комод. Рита слегка повернула божка влево.

— Нужно, чтобы он смотрел на дверь, — пояснила она.

— А почему не на окно? — поинтересовался Константин. — Или японские демоны настолько хорошо воспитаны, что в окна не лезут?

— Они не могут найти путь к окну, потому что края крыш домов загнуты кверху, — пояснила Рита. — Но если хочешь, то пусть он смотрит одним глазом на дверь, а другим на окно.

Она вернула божка в прежнее положение и спохватилась:

— Ой, мне пора!

— Сегодня среда, — напомнил Константин. — Или у тебя расписание изменилось?

По средам и пятницам Рита работала во вторую смену.

— Пока не изменилось, просто есть кое-какие дела, — Рита чмокнула его в губы и рванулась в ванную, к зеркалу.

— Вечером отметим? — спросил Константин, не сомневаясь в утвердительном ответе.

— Там видно будет, — уклончиво ответила Рита. — Созвонимся.

Ревность болезненно кольнула в сердце — уж не появился ли в ее жизни другой мужчина? — но Константин тут же одернул себя. Прекрати! Не накручивай себя! Может, человек хочет сделать сюрприз? Придешь домой — а стол уже накрыт и свечи зажжены…

На новой работе Константина поздравили с мужским праздником совсем не так роскошно, как поздравляли на прежней, причем поздравили, можно сказать, на бегу. С утра пораньше главная медсестра обошла троих поликлинических мужчин и с дурацкой присказкой: «Желаю фонтанирующего энтузазизма!» вручила каждому подарок — керамическую пивную кружку с надписью «Настоящий мужик». «Привыкай к новой жизни, Костяныч! — сказал себе Константин. — Ничего, будет еще на твоей улице праздник».

На время приема Константин не отключал телефон, а просто вырубал звук и время от времени просматривал список звонивших. Если было нужно срочно перезвонить кому-то, то подмигивал медсестре — обойдись пять минут без меня! — и уходил в туалет для сотрудников, потому что другого места для уединения в поликлинике не было. Прием от его редких и недолгих отлучек не страдал. Медсестра приглашала следующего пациента, выписывала рецепты, заполняла бланки направлений на анализы, а там уже и доктор возвращался.

Увидев, что Баранова звонила ему восемь раз с интервалом в пять-семь минут, Константин облегченно вздохнул — не иначе как добилась, наконец, высочайшей аудиенции.

— Вас тоже можно сегодня поздравить, Ольга Леонидовна?! — поинтересовался он вместо приветствия.

— Поздравить… — послышался звук, похожий на всхлип. — С чем?.. Хоть бы вы… — новый всхлип перешел в рыдания, которые прерывались отдельными словами. — Разве… можно… столько… лет… а теперь… пинком… совсем… мы… с вами… не сработаемся… курва…