Михаил Талалай - Было все, будет все. Мемуарные и нравственно-философские произведения

«Новое время» немедленно этот приказ привело полностью. В передовой статье всецело примкнуло к позиции Корнилова, приветствуя его мужественное выступление.

А на следующий день, по распоряжению Керенского, наша газета была закрыта.

Закрыта, несмотря на свободу совести, печати, слова, собраний и прочих прав российского гражданина, освобожденного от гнета царизма. И несмотря на то, что большевицкие листки, требовавшие свержения Временного правительства, свободно продолжали выходить.

Волнение царило в тот день у нас в редакции необычайное. После долгого совещания сотрудников решено было отправить к Керенскому в Зимний дворец одного из наших «революционных» редакторов А. И. Ксюнина 171 171 Алексей Иванович Ксюнин (1880-1938) – журналист, общественный деятель. Сотрудник газеты «Новое время». В эмиграции жил в Югославии. Был председателем правления Союза русских писателей в Югославии. Застрелился после того, как узнал, что генерал Н. В. Скоблин оказался агентом НКВД. . Ксюнин раньше писал у нас отчеты о заседаниях Государственной Думы, во время сессий ежедневно посещал Таврический дворец, был хорошо знаком с Керенским и не раз объединялся с ним в думском буфете. Согласно нашим предположениям, личная встреча Ксюнина с «министром председателем» могла дать многое и привести к отмене запрещения. Ведь Керенскому будет неловко перед старым знакомым за противоречие между своими демократическими словами о гражданских свободах в Думе и своими диктаторскими действиями в Зимнем дворце!

Явившись во дворец, Ксюнин передал визитную карточку швейцару для вручения лично премьер-министру и стал ждать в приемной. Определенных просителей здесь не было видно. Кто-то приходил, кто-то уходил, появляясь в одних дверях, исчезая в других.

Прошел час.

– Вы передали мою карточку министру? – спросил Ксюнин швейцара.

– Передал.

– И что он сказал?

– Просил подождать.

Только через два часа из кабинета премьера вышел какой-то субъект во френче и пригласил представителя «Нового времени» следовать за ним. Керенский сидел за императорским письменным столом и с глубокомысленным видом читал какую-то бумагу, долго от нее не отрываясь.

– Александр Федорович, – произнес, наконец, Ксюнин.

Тот поднял голову и недовольно взглянул на просителя.

Вам кого угодно? Министра-председателя? – строго спросил он.

– Да…

– Это я. В чем дело?

Ксюнин стал излагать причину своего визита и попутно, разумеется, привел различные идеологические соображения о демократических принципах. Керенский, сделав каменное лицо, слушал, и когда его собеседник закончил свою горячую речь, встал, подошел к нему, принял величавую позу и бесстрастным голосом отчеканил:

– Я разрешу издание вашей газеты только в том случае, если вы завтра же напечатаете сожаление о принятой вами позиции и выразите порицание Корнилову за его бунтовщическое выступление.

– Позвольте… Но ведь это же наше свободное мнение…

– В таком случае я сделать ничего не могу. До свиданья.

По возвращении Ксюнина в редакцию мы долго совещались, как быть. И наконец решили со следующего дня выпускать свою газету под новым названием: «Утро».

Таким образом, «Новое время» по воле всероссийского оппортуниста перестало существовать.

Чтобы быть хорошим провокатором, нужно иметь особый талант. И этим талантом безусловно обладал А. Ф. Керенский. Даже злейшие враги не могут не воздать должное подобной его способности.

Ведя переговоры с ген. Корниловым, Керенский предал его, вооружив против наступавших на Петербург войск революционные банды солдат и рабочих. Послав в Ставку Львова для выяснения положения, Керенский выслушал заключения князя и арестовал его. Узнав о намерениях Крымова 172 172 Александр Михайлович Крымов (1871-1917) – генерал. Участник русско-японской и Первой мировой войны. Главнокомандующий отдельной Петроградской армией (1917). навести в столице порядок, Керенский вызвал генерала в Петербург под честное слово и довел его тут же до самоубийства.

Потеряв всякое самообладание от желания сохранить власть, оставшись без приличных сотрудников, окруженный германскими агентами и фанатиками большевизма, Керенский беспомощно барахтался среди моря бушующей черни, вопил на митингах, размахивал руками на заседаниях Совета и в предсмертных конвульсиях своей популярности быстро и верно опускался на дно.