Стоян Даскалов - Огненные зори

«Ну, бог в помощь!» — засмеялся поп Андрей, отер пот с покрасневшего лица, передал молотилку сыновьям, переоделся и пошел в церковь. Все лето гудела молотилка. Обмолотила хлеб у всего села, а под конец и у самого хозяина. Поп и его сыновья оказались отличными механиками. Работа по ремонту молотилки, заставившая отца Андрея забыть о церковных делах, не только не подорвала, а, наоборот, подняла его авторитет в глазах крестьян. Общинные власти были недовольны попом, жаловались владыке, но все, кому поп Андрей помог, уважали и ценили его.

«Он рожден не попом, а механиком», — улыбаясь, говорили крестьяне и восхищались его трудолюбием.

И действительно, Андрей не был рожден для поповской службы. Сама натура его противилась всем постам и молитвам. Человек кипучей энергии, подвижный, он не был чужд мирским страстям. Двуличие не было свойственно Андрею и он старался под рясой и камилавкой спрятать свои настоящие чувства, как это делали другие духовные пастыри. Открытый и прямой в своей семье, перед соседями, близкими и противниками, Андрей не мог вершить службу строго по божьим законам. В священное писание, которое читал в силу своих обязанностей, он не верил и все требы справлял спустя рукава. Даже когда его звали прочитать над больным молитву, он вел себя как врач — лечил не душу, а тело. Дома он держал аптечку, где хранились простые лекарства — йод, нашатырь, капли, хинин. А когда в церковь приходила какая-нибудь согрешившая молодуха и, как заблудшая овца, тыкалась головой в его колени, чтобы получить отпущение грехов, поп Андрей прямо говорил ей:

«Ну, не лижи мне руку, как овца соль. Скажи лучше, с кем это ты так влипла. Мужу твоему не скажу…»

И вместо того чтобы дать поцеловать крест, он отвешивал ей пару пощечин и прогонял с наставлением больше заниматься делом и заботиться о муже. И это давало лучший результат, нежели фальшивые раскаяния, слезы и обещания. Встретив мужа заблудшей овцы, поп угощал его и, подмигивая, спрашивал:

«Как твоя молодица? Не кружится у нее больше голова?»

«Знаешь, святой отец, с тех пор как исповедовалась у тебя, как рукой сняло…»

«Покрепче держи ее за узду и загружай работенкой, не жалей. Женщина, как кукуруза: чем больше ее бьет град, тем крепче становится».

«А разве так гласит священное писание?»

«Все это есть в моем писании…»

Поп Андрей был из семьи тружеников — Игнатовых. Люди дела, они не витали в облаках, а твердо держались за землю, стараясь взять от нее все, что только она могла дать. Работящие, общительные и дружелюбные по натуре люди. Бедные, но с широкой душой.

Отец Андрей отделился от своей семьи, и, хотя служба и труд позволяли ему жить в достатке, он все же не утратил качеств, присущих Игнатовым, дорожил ими, как родовой отметиной. И поэтому люди прощали ему церковные прегрешения, или, вернее, из-за них считали его своим человеком и даже защищали от светских и церковных властей. А власть имущие неустанно следили за ним и доносили на него устно и письменно в митрополию. Из-за этих дрязг Андрей все больше охладевал к церкви и становился небрежным к несению службы. Не раз случалось так: приходят люди в церковь, ставят свечи, а попа все нет и нет. Послушают богомольцы старого псаломщика деда Аминя, который звонче и дольше всех тянул «Ами-и-нь», подождут, пока догорят свечи, и пойдут себе домой. А отец Андрей тем временем копошится на своем поле, любуясь мозолистой твердью земли. Человек, который любил жизнь со всеми ее радостями и огорчениями, не мог не вступить в конфликт с начальством, и вскоре дело дошло до разрыва.

Еще во время войны, будучи мобилизованным, отец Андрей понял лицемерие своей священнической службы. Вместе с солдатами он пережил голод и все ужасы войны. Совесть не позволяла ему петь над умирающими солдатами молитвы о спасении их душ. Он проникся презрением и ненавистью к тем, кто придумал ложь о спасении души. Он не отпевал убитых, а погребал полуголые солдатские тела с проклятиями в адрес убийц. Причем убийц он видел не только в тех, кто стрелял из неприятельских окопов, но и в тех, кто бросил болгарский народ в эту войну. Еще в окопах он возненавидел царей, которые по священному писанию были божьими помазанниками и могли делать все, что захотят. Только одну фразу из евангелия Андрей произносил с упоением: «Истину, истину говорю вам — легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в царство небесное».

Поп бунтовал вместе с солдатами, тайком читал коммунистические газеты. Как священник, он имел возможность переходить из окопа в окоп и разъезжать по позициям, скрывая под рясой прокламации. Листовки призывали повернуть винтовки против тех, что затеял войну. Еще на фронте отец Андрей понял смысл этого призыва и поднял оружие против монархии. Хотя солдатское восстание потерпело поражение, отец Андрей вернулся в село с горячей верой в то, что новое всенародное восстание победит и в стране восторжествует справедливость. И поэтому его не пугали угрозы владыки расстричь священника. Он ждал времени, когда сумеет сбросить с себя сан и расстрижет владыку.