Сергей Захаров - И восстанет мгла. Восьмидесятые

— Ты сказала, что пообещаешь…

— Ладно, обещаю, — отвернувшись в сторону и достав платочек, согласилась Панарова.

Через несколько дней плацкартный вагон увозил маму Алеши домой. Успешно сдавшую курсовую и заключительный экзамен, получившую сертификат и право продолжать работу в плановом отделе леспромхоза в условиях хозрасчета.

Сумки были забиты детской одеждой, игрушками, сыром, колбасой… Надежда подумывала, в какой кармашек запрятать сложенный вчетверо листок с адресом. Поколебавшись несколько мгновений, она покачала головой и разорвала бумажку на мелкие клочки.

Соседка по комнате, Катя, отправила в Пермь телеграмму с уведомлением о поданном в Подмосковье заявлении о разводе и просьбой всю дальнейшую корреспонденцию направлять в Эстонскую ССР, город Таллин, абонентский ящик до востребования.

Эрке был на седьмом небе от счастья. Новая жизнь улыбалась ему синеглазой, златокудрой, лучистой, слегка курносой улыбкой.

После возвращения Надежды из командировки быт в семье Панаровых воротился в прежнее русло. На майские праздники Алешины родители целыми днями маялись, перекапывали в две лопаты огород, к вечеру с трудом разгибая натруженные, немевшие от усталости, изнуренные спины и в ладу рассуждая, что осенью после уборки картошки непременно надобно рассыпать и запахать ведер по сто песку и гашеной известки, чтобы земля не была такой клеклой и легче поддавалась вскопке.

Алеша живо помогал вытаскивать из глубокого прохладного подпола чуть мягкую после суровой зимы картошку на рассаду, вынося ее во двор и рассыпая в сарае, отбраковывая подгнившую либо слишком мелкую, обдирая длиннющие белесые усы ростков, чтобы дать возможность наклюнуться свежим зеленоватым глазкам, видевшим теплый дневной свет и способным отыскать к нему путь после посадки в землю.

Слушая из транзистора о том, что спортсмены нашей миролюбивой страны дружно бойкотируют Олимпиаду в стране, увлекавшейся гонкой вооружений, мальчик с ведром в руках бросал слегка проросшие клубни в ямки, на штык выкопанные отцом. Те, что покрупнее, разрезал ножиком на две половинки и, приседая на корточки, аккуратно опускал разрезом книзу. Мама вслед за ним забрасывала готовые ямки землей, создавая новый длинный ряд.

Леночка мирно восседала в тени сонно шелестевших клейкими младыми листочками берез на расстеленном в траве старом покрывале на меже у края поля, играя с куклой и то и дело покушаясь на смородиновый компот в бутылке, утолявший жажду старшему братику, но не прикасаясь к жбану с кислым, ядреным квасом для папы.

Второе, меньшее по размерам картофельное поле, засаженное по краям густыми зарослями малинника и некрупными кустами крыжовника со смородиной, находилось во дворе рядом с баней.

Самым последним засевался клин худородной пашни на открытой равнине за аэродромом, километрах в трех от дома, высокопарно именовавшейся «дачами». Ни домиков, ни оград на этих дачах не было. Земля, принадлежавшая леспромхозу, сдавалась им своим же сотрудникам за крохотную плату и использовалась исключительно под картошку.

Каждую весну трактор плугом перепахивал все поле целиком — участки в шесть соток на семью заново межевались и вручную обрабатывались.

Алеша не мог себе представить, как родители на этих необъятных, беспредельных просторах грубо, пластами развороченного лемехом закаменелого целинного глинозема умудряются отыскать нужный, свой клочок.

Он терпеть не мог весенние походы «на дачу».

Два мешка с семенной картошкой и две лопаты папа закреплял на раме велосипеда, ведра и съестное с водой нужно было тащить в руках.

Путь отнимал около часа, и работать в жару на бескрайнем поле без единой тени или хотя бы полянки с мягкой травой, беречь драгоценную воду и успевать заполнять ямки за родителями, спешившими разделаться с тяжкой повинностью и костерившими ленивого тракториста, что не удосужился хоть разок пройти всю комковатую пашню с бороной, было не так-то просто. К вечеру замаянный Алеша изнемогал и валился с ног от усталости.

Засохшие на майском солнцепеке глыбы с трудом, со звоном лопаты разбивались на крупные комья рыже-коричневой глины, предвещавшие, что осенний урожай с дачи будет не ахти какой. Но и без него не обойтись — картошка оставалась основным продуктом в небогатом рационе поросят.

Тотчас после муторного, утомительного и изматывающего картофельного сезона начиналась работа на грядках.