Сергей Захаров - И восстанет мгла. Восьмидесятые

На Первомай ребята из четвертых классов должны были нести веточки березы с клейкими зелеными листиками, распустившимися из почек за неделю пребывания в тепле в подслащенной сахаром воде, и сотней белых цветков с розовыми пестиками, кропотливо вырезанных из гофрированной бумаги и скрученных тонюсенькой, в волос, медно-красной проволочкой на уроках труда.

Каждый из пяти лепестков цветка, имитировавшего (весьма отдаленно) яблоневый цвет, вначале нужно было начертить по картонному трафарету на шуршащей, морщинистой белой бумаге из длиннющего рулона — простой карандаш на ней писал скверно. Затем аккуратно вырезать по намеченной линии и специальным быстрым движением провести листочек по ребру ножниц, прижимая пальцем, чтобы он приобрел естественный изгиб чашечкой. Прямоугольник из розовой бумаги скатывался в тончайшую трубочку, краешки которой с одной стороны нарезались бахромой, чтобы создать симпатичный кудрявый венчик. Наконец, пяток лепестков осторожно, не дыша, складывался вокруг венчика и стягивался несколькими витками красноватой, с колючими концами, нитки из меди.

И так еще девяносто девять раз…

Алеша быстро возненавидел нудный, нескончаемый процесс.

К ветке березы цветки прикручивались уже дома, вечером в канун демонстрации. Здесь хотя бы к работе подключилась неутомимая мама.

Не у всех ребят листья распустились вовремя. Кому-то ветку срезали слишком поздно, кто-то положил лишнего сахарку в воду.

Софья Пантелеевна зорким оком инспектировала каждую ветку и заносила в журнал разные отметки для «трудовички».

Алеше посчастливилось: нежные светло-зеленые, пугливо подрагивающие листочки с едва приметными жилками были точно в ее вкусе.

Несколько самых крепких ребят в охотку надувало сотни воздушных шаров, связывая их вместе в необъятные красочные грозди и прикрепляя каждую к металлическим шестам с петлями на концах.

Знаменосцы отряда должны были нести кумачовые стяги.

Уделом старшеклассников были остроклювые фанерные либо дюралевые голуби мира, громоздкие, неудобные транспаранты с длинными лозунгами и портреты-иконы бородатых кумиров да горожан-героев войны и труда.

Выстроившись по классам, грандиозная колонна из тысячи учеников бурлящей рекой потекла по асфальтовой дороге широкой улицы Кирова, ведущей от школы прямиком к центру города. Во главе грянул медью и бронзой духовой оркестр от завода-шефа.

Софья Пантелеевна орлиным оком древней латинянки окидывала свою центурию, построившуюся по пять человек: восемь линий с отступом в unus passus. Между центуриями отступ был пошире — una pertica. Под загрохотавший гром тимпанов и кимвал, под звуки туб, корну и буцин колонна слегка ускорила и выровняла шаг — идти до центра предстояло мили полторы.

— Если хоть один из вас попробует лопнуть шарик или не донесет ветку до площади, мерзавцы, враз к директору — и на отчисление! — злобно прошипела она неблагонадежным.

Ребята моментально прониклись аполлоническим духом Первомая и шли в возвышенном безмолвии, не переговариваясь и почти не озираясь по сторонам.

Ясное, безоблачное майское небо слегка искрилось, словно мелкие снежинки падали, не успевая долететь до земли и растворяясь над головами. Воздух был свежий и пах, будто после ливня с молнией. Дышалось легко и свободно, полной грудью, как дышится в начале мая. Учиться было не нужно — после демонстрации все побегут домой, что наполняло детей ощущением весеннего счастья.

Впереди вырисовались жилые пятиэтажки — безликие, мрачноватые фасады из серого силикатного кирпича, возвышавшийся над ними железобетонный форт почтамта с окнами-бойницами и параболой антенны на крыше и ажурная стальная вязь телевышки, издалека напоминавшей Эйфелеву башню.

За спинами оставались празднично убранные витрины универмага, продмага и «Одежды», кафе, кинотеатр «Рубин» со скошенной широкой платформой кровли.

Школа встала по команде у входа на площадь и замерла — ждала своей очереди.

Оттуда доносилась подобающая случаю музыка, с трибуны громогласно раздавались воодушевлявшие на ратные подвиги приветствия трудовым коллективам предприятий, что, задрав высоко кверху подбородки, колонна за колонной проходили с кумачовыми стягами и каноническими хоругвями мимо секретарей райкома и горкома.

— Когда двинется наша школа и вступите на площадь, поверните все головы направо… Копнин, ты помнишь, где у тебя право? — давала заключительные наказы классная. — Пойдете под трибунами — машите веточками из стороны в сторону, как будто роща трепещет на ветру. Ну-ка, попробуем! Раз, два, три!.. Так-так, молодцы… И как пройдем и свернем на боковую улицу, за магазин спорттоваров — все свободны, расходимся по домам. Нечего в центре тереться — я проверю! Ветки не выбрасывать, отнести домой… Увижу, кто выбросил — двойка по поведению и родителей в школу!