Сергей Захаров - И восстанет мгла. Восьмидесятые

— А можно один раз рискнуть, куш сорвать — и потом кайфуй целый год, лафа! — с азартным блеском в глазах понизил голос Боксер. — Прикинь — за раз бабла рубануть столько, что нам здесь год горбатиться!

— Там и отвечать, небось, крепко придется, ежели не срастется…

— А ты думаешь, покуда тебя с нашим товаром примут, штрафом и увольнением по статье, что ль, отделаешься? — въедливо ухмыльнулся бригадир, вопрошающе поглядев на Анатолия.

— Ты же говорил — у тебя все схвачено?

— Жизнь, братуха, полна случайностей, — со слегка напыщенной мудростью поделился опытом бывший «сиделец». — Счастливых и злосчастных… Я ведь тебе страховой полис не выписывал. И пошустрее, поизворотливее нас с тобой погорали: удача — она, сука, переменчива… Поэтому о подушке подумывай. О соломке. Заметут — семью с чем оставишь?.. У нас ведь бывает и за коробку, и за вагон — один хрен срок чалить приходится.

Боксер, криво улыбаясь, в упор воззрился на нервно докуривавшего «Приму» Анатолия.

— Ладно, обозначь в общих чертах, какое дело? — сделав последнюю затяжку, загасил тот подошвой окурок, втоптав в землю.

— Вот это уже мужской разговор!.. Хвалю, — боднул он Панарова кулаком в грудь. — Ты про экспериментальный цех на «Маяке» слышал?

— Ну так, в общем и целом, — насторожился Анатолий.

— Никакой он не экспериментальный. Там кристаллы искусственные выращивают для военных… С такими же нормами и планами, как у нас.

Панаров непонимающе посмотрел на Боксера.

— И что?

— Толян, за один такой кристалл люди дают очень серьезные деньги. Оч-чень серьезные, — многозначительно повторил тот.

— Но мы-то на стеклозаводе, а не на «Маяке»?

— На ставку, по графику, — опять сощурил очи Генка. — А кто не дает совмещать?.. Раз в недельку, например, в третью смену или в выходной — почему бы туда не выйти?

— А че ты сам-то не устроился?

— Ты че, дурак? — вытаращил зенки бригадир. — У меня ж судимость, да еще за тяжкое!.. Там допуск, проверка комитетчиками… А ты чист, как стеклышко. Жена, дети, свояк вроде пашет — поручиться может… Правильная информация?

Панаров мысленно удивился, что Боксер осведомлен о месте работы родственника жены, но вида не подал. Ему вдруг до боли отчетливо вспомнился фильм из сериала «Щит и меч»… Он замолчал.

— Ну, че ты очком заиграл? — весело поинтересовался Генка. — Как с ворами в одной будке трястись — так вроде не ссал?

— Нет, Боксер, там госбезопасность, тайна, — замотал головой Анатолий. — Это не чаплашки из горячего в будке вывозить… Так до расстрела допрыгаться можно.

— Да ладно, брось! Наслушался лохов! — махнул тот рукой. — Сейчас время другое пришло… Горбач, потепление, разоружение, дружба… Никто никого не расстреливает. Ты же не секрет атомной бомбы выносишь! Такой же товар, как любой другой, только за него пуще башляют.

— Это все лирика, а как там на самом деле — никто не знает, — твердо вознамерился стоять на своем, идти в отказ, Панаров. — Мне свояк по пьяни говорил, поймают — пуля в затылок без суда и следствия… При попытке сопротивления и бегства.

— Ты, главное, проверку пройди и устройся туда, — мягко, но настойчиво продолжал уговоры Боксер. — Попадешь в цех — я, не торопясь, все обмозгую и устрою так, что чист будешь, как дева Мария… Отвечаю, братан!.. Как только там устроишься — здесь тебе доляну в два раза подниму… Сечешь? В два! Ты подумай, я не тороплю.

Генка раздавил ногой бычок и не спеша вперевалку направился обратно в цех проведать своих «химиков».

Панаров вернулся в цех с тревожным чувством сосущей пустоты в груди. Мысли в голове путались, разлетались, распадались на отдельные голоса.

«Ну вот, коготок увяз — всей птичке пропасть, — закручинился он. — Связался с бандитом, идиот, позарился на деньги — теперь с дорожки не свернуть, затянула трясина… Нет, откажусь, пусть что хочет делает. Еще я предателем не становился».

Но откуда-то из глубины сознания подбиралась, всплывала на поверхность подленькая непрошенная мыслишка:

«А что, если через Пегого туда приткнуться, а здесь начать двойной калым зашибать?.. Боксеру мозги пока попарить, что не подступиться, мол, и ничего не получается с заказом… Он же ведь туда ни в жисть не проникнет и не пробьет, как там все изнутри-то поставлено».

Третий глас злобно прекословил:

«Да ну его к черту вместе с деньгами! Выйти вообще из дела и послать его вежливо. Не завалит же он меня за это!.. Жил без калыма — и дальше проживу. Буду опять Фролину понемногу через проходную подвеску да пресс таскать».