Николай Васильев - Три жизни одного из нас [СИ]

Тут начальник ненадолго задумался, затем сказал:

— Ладно, утро вечера мудренее. Что-нибудь придумаем. А пока бери спальник, вкладыш и спать. Завтра у нас будет много хлопот.

Наутро после завтрака все, выслушав энергичное наставление начальника партии, стали в темпе разбирать лагерь: снимать палатки, нары, срубы и остовы, стеллажи, вешала и т. д. и т. п. В итоге к десяти часам около выстроившихся в цепочку четырех единиц транспорта выросли горы разнообразного имущества, продовольствия, ящиков с пробами, бочек с горючим…

— Неужели поместится все? — засомневался неопытный в таких делах Карцев. — А ведь сверху где-то еще должны поместиться мы и собаки?

Однако местный народ в погрузочно-разгрузочных работах явно поднаторел, и через час Карцев в группе из восьми человек и двух собак лежал в крытом тентом кузове «ЗИЛ-130», на ложе из спальников и брезентов, перекрывших разнообразные ящики, бревна и жерди. Откинув задник, к ним заглянул начальник:

— Что, все в сборе? Сейчас тронемся. Задник как-то закрепите, иначе вся пыль дорожная будет в кузове.

И вот, жутковато переваливаясь с боку на бок, машина поползла к дороге, вывернула на нее и натужно пошла на подъем, в сторону Чилимбы. Какое-то время Карцев лежал сторожко, психуя при каждом нырянии машины в ухаб, но потом, поверив в ее остойчивость, успокоился, нашел удобную ложбинку меж спальниками, пригрелся и, как все, задремал.

Вдруг его бесцеремонно растолкали. Машина стояла.

— Эй, сонливый Сергей, вылезай поскорей, не задерживай людей! — То был вчерашний Саня. — Хотя погоди, останемся груз подавать.

Задник был уже откинут, борт опущен и около него полукругом встали принимающие. Шустрый Саня стал азартно выкидывать рюкзаки, спальники, скрученные палатки, так что внизу едва успевали подхватывать. Сергей, забившись в глубину кузова, тоже с трудом обеспечивал напарника вещами. Впрочем, скоро добрались до полуразбитых ящиков с продуктами и тяжеленных фанерных вьючников, которые одному и тем более в темпе было уже не подать. Через пять минут такой работы под душным тентом с Карцева градом покатил пот, а через десять, когда кузов опустел, ему пришлось снять насквозь сырую рубашку.

Тем временем груда вещей растаскивалась в стороны, все искали свое: рюкзаки, спальники, вьючники. Этим же занялся и Карцев, желая поскорее одеться: в этой благословенной местности оказалось полно комаров. По рукам уже ходили пузырьки с «Дэтой» и тюбики с «Рэдэтом», все яростно намазывали лица, шеи и кисти, а некоторые напялили и накомарники.

Не любивший накомарники Карцев ограничился мазью и, присев в ожидании дальнейших распоряжений на чей-то вьючник, с любопытством огляделся. Выгрузились они на невысокой (метра два) речной террасе, но не возле бурной Чилимбы, а на берегу узкой глубокой тихой протоки, отшнурованной от основного русла длинной галечно-валунной косой. Присмотревшись, Сергей Андреевич понял, что и протока и коса были рукотворными, а точнее, возникли в результате однократного прохода по реке золотодобывающей драги. Терраса же была естественная, покрытая слоем суглинка и дерна и поросшая кое-где мелким кустарником, а поодаль протоки — и хвойным лесом, в котором виднелось немало сушин. «Значит, с дровами проблем не будет, — с удовлетворением отметил намаявшийся когда-то на практиках по поводу дров Сергей. — Впрочем, при их насыщенности транспортом это не злободневно».

Метрах в ста от протоки терраса резко сменялась крутым, густо залесенным склоном, воздымавшимся над долиной метров на сто пятьдесят — двести. Где-то за спиной Карцева этот склон, видимо, рассекался логом, по которому они сюда и спустились, а впереди, метрах в трехстах, виднелся крутой поворот долины, образованный живописным скальным розоватым массивом (видимо, гранитным), увенчанным несколькими башенными останцами выветривания. Такие же останцы виднелись вразброс и на противоположном склоне долины, но из-за отдаленности они казались похожими на детские пирамидки или матрешки.

«Хорошее место для лагеря, — заключил Карцев, — и шум от реки здесь почти не слышен. Вот только есть ли здесь переезд на другой берег? А брод?».

Его размышления были прерваны выходом из кустарника Аркадия Алексеевича Кривоноса, то бишь начальника Борисихинской партии, проводившего рекогносцировку лагерной стоянки.

— Все нормально! — громогласно провозгласил он. — Столовую, кострище и хлебопекарню обустраиваем прямо здесь, палатки ставим в цепь вдоль кромки леса, баню относим к излучине, а машины и склад ГСМ будут на выезде из лога. В лес не углубляйтесь, там заболочено. Теперь кто что ставит: шатровую палатку будем мы с Юрием Владимировичем, а помогать нам будут Мелько (ткнул он в Саню) и… новый геолог, Карцев Сергей Андреевич — прошу знакомиться, кто еще не знаком.